Вот, пожалуй, и все, что я вам мог рассказать.
— Значит, это был просто результат недоработки конструкции? — спросил Космонавт.
— Нет, конструкция была отработана хорошо.
— В чем же тогда причина?
— Причину я узнал на следующее утро, когда устроил Сашке допрос с пристрастием. Дело в том, что… Ну в общем она, как всегда, увлеклась. Работала в нескольких направлениях, занималась выведением гибридов с различными программами. Последний вариант был просто ублюдком от скрещивания машины для управления космическими полетами с машиной для экономических расчетов. В нем все время боролись два начала: расточительность исследователя космоса и скаредность экономиста. В результате, видно, машина просто решила, что с точки зрения окупаемости затрат выгоднее всего прекратить полет.
Космонавт тихонько свистнул.
— Бедная Сашка! Представляю себе, что вы с ней сделали.
— Что я с ней сделал?..
Затрещал звонок видеофона.
— Простите, — сказал Конструктор и подошел к аппарату. На экране появилось изображение красивой рыжеволосой женщины.
— Значит, так можно верить вашим обещаниям?! — спросила она, прищуря один глаз.
Конструктор как-то странно втянул голову в плечи.
— Что вы имеете в виду, Александра Яковлевна? — спросил он.
— Сейчас эти болваны распределяют места в кормовом отсеке «Кометы», и я вас предупреждаю, что если все наши приборы не будут размещены, я вам такое устрою!!
— Хорошо. — Ему было явно не по себе. — Передайте, что я выезжаю.
Экран погас.
— Это директор Института космической биологии, — сконфуженно сказал Конструктор. — Очень энергичная дама… Так о чем мы?.. Ах, да!.. Увы, — добавил он, помолчав, — я уже больше с ней ничего не мог сделать.
У антропоида было фасеточное, панорамное зрение. Рустан Ишимбаев видел сквозь веки, прикрытые дисками обратной связи, уходящую вдаль галерею и две стены с розовыми пористыми наростами.
Высота галереи то увеличивалась, то уменьшалась, и нужно было все время регулировать длину ног антропоида, чтобы его руки, вооруженные фрезами, находясь на уровне плеч, срезали примерно полметра породы на своде.
Тучи голубой пыли окутывали голову антропоида, и Рустану казалось, что эта пыль забирается в его, Рустана, легкие, покрывает глазные яблоки, щекочет ноздри.
Он втянул носом воздух и неожиданно чихнул. Луч прожектора, укрепленного на голове антропоида, метнулся кверху и пошел вниз.
«Обезьяна чертова!» — подумал Рустан.
Он снял с глаз диски, перевел рычажок пульта на программное управление, включил экран и отвел кверху колпак. Стало легче. Теперь он видел галерею в обычной перспективе.
