Один из молодых людей был уже порядком пьян. Не обращая внимания на лужу пива под кружкой, он поставил локти на стол и болтал без умолку. В углу комнаты стоял старый патефон, и играли заезженные пластинки для танцев, отчего в воздухе висело знойное напряжение.
— Правду сказать, как-то раз один приятель предсказал мне судьбу, говорил, что мне на роду написано: скиталец, и не будет у меня ни кола, ни двора. Он умел гадать по руке, как это делают за границей: посмотрев на мою ладонь, он обнаружил на ней крест Соломона. Это пересечение линий означает, что у меня никогда не будет ни дома, ни семьи. Я вообще не верю во всякие гадания, но, когда услышал это, у меня все внутри перевернулось. Так грустно стало.
Выражение лица захмелевшего молодого человека на какое-то мгновение стало сентиментальным. Сделав глоток пива, он продолжил.
— Когда я стою на той скале и смотрю в открытые окна, я всегда вспоминаю об этом предсказании. Лишившись всего, что связывало меня с этим миром, я в одиночестве плыву по течению, словно морская трава. Мне остается только стоять на той скале и смотреть в окна чужих людей. Такова моя судьба. Так мне думается. — Да, хочу вот что сказать. В наблюдении за чужими окнами есть нечто, для многих привлекательное. Ведь так? Любого из нас может посетить подобное желание. А вы разве никогда об этом не думали?
Второй молодой человек не выглядел пьяным. Рассказ его собеседника, казалось, не особенно занимал его, однако нельзя сказать, что он внимал ему совсем без интереса. Он молча слушал собеседника. Когда новый знакомый попытался навязать своё мнение, он немного подумал и сказал:
— Я могу припомнить лишь случай, когда у меня возникло совершенно противоположное ощущение. Не могу отрицать, что ваше ощущение мне тоже понятно. Но когда я увидел чужих людей в окне, то подумал: какая же у них несчастная судьба — жить в этом бренном мире… Так мне это представилось.
— Да, так и есть. Скорее всего, это правда. Мне приходилось испытывать то же самое.
Захмелевший молодой человек залпом осушил кружку, как будто сказанное собеседником произвело на него сильное впечатление.
— А вы, судя по всему, тоже разбираетесь в окнах. Мне-то, на самом деле, ужасно нравятся окна. Я всегда думал, как было бы здорово, если бы из моего окна всё время были видны другие окна. А если бы кто-нибудь мог видеть меня через открытое окно, было бы тоже неплохо. Только представьте, сидишь где-нибудь в ресторанчике на берегу реки, потягиваешь сакэ, а в это время с противоположного берега или с моста кто-то наблюдает за тобой, тоже пьёт. «И могу лишь думать я о грустной прелести вещей». Моё настроение можно выразить только этой строчкой стихотворения.
