– Я знала, что ты здесь. – Пинто опустилась на колени перед Мампо и обхватила руками его шею.
– Мне хотелось побыть одному.
– Я не буду мешать.
И правда, присутствие Пинто никогда не было помехой для Мампо. Он протянул руку и ущипнул девочку за худенькую ножку.
– Что ты сделала с Кесс?
– О, я ее убила, – отвечала Пинто, радостно заерзав. – Я сыта по горло тем, что ты постоянно спрашиваешь меня о Кестрель, вот и решила ее убить.
– А где бросила тело?
– Там, на помолвке Грисов.
Мампо поднялся на ноги, легонько опустив девочку на землю. Он был высок и хорошо сложен, совсем как его отец. Однако в отличие от отца в его лучшие дни в Мампо не ощущалось властной силы. Он обладал легким нравом; навязывать другим свою волю – это не для него. Простачок, говорили некоторые. Зато для Пинто он был самым дорогим человеком на свете.
– Я должен кое-что сказать Кесс, – произнес Мампо, скорее убеждая себя самого, чем сообщая новость Пинто.
– А мне-то что? – отозвалась Пинто. – Все равно она скажет «нет».
Мампо покрылся красными пятнами.
– Ты ведь не знаешь, о чем я хочу поговорить с ней!
– Нет, знаю. Ты попросишь ее стать твоей женой. Она откажет. Я уже спрашивала ее.
– Нет, ты не могла этого сделать!
Конечно же, Пинто не осмелилась задать старшей сестре такой серьезный, такой пугающий вопрос. Много раз ей очень хотелось поговорить об этом с Кестрель, но девочка не решалась. Тем не менее она была совершенно уверена в том, что ответит Кесс.
– Ах ты, дрянная назойливая девчонка! Никогда больше не заговорю с тобой!
Мампо выглядел рассерженным и смущенным. Пинто тут же пожалела о своих словах.
– Я не говорила с ней, Мампо. Я все придумала.
– Честно?
– Клянусь. И все равно она скажет «нет».
– Откуда ты знаешь?
«Потому что ты принадлежишь мне», – хотелось выпалить Пинто. Вместо этого она произнесла:
– Она не хочет выходить замуж.
– Еще захочет, – уныло вздохнул Мампо. – Все в конце концов выходят замуж.
Стемнело. Взявшись за руки, юноша и девочка начали пробираться назад в город, через груды обломков. Пинто чувствовала сильную руку Мампо, легко и уверенно державшую ее ладошку. Дважды девочка притворялась, будто спотыкается, чтобы почувствовать, как сжимаются пальцы Мампо, удерживая ее от падения. На самом деле Пинто была проворна, как горная козочка, и смогла бы найти путь обратно даже при свете звезд или даже в полной темноте. Однако ей нравилось играть в некую секретную игру – Пинто воображала, что они с Мампо помолвлены. В голове девочки звучали слова обряда: «Я проведу свои дни, слыша твой голос, а ночью я буду от тебя не дальше вытянутой руки».
