Теперь же, раб среди рабов, Креот делал то, что приказывали, ел то, что давали, и шел себе вперед.
– А по мне, так даже проще, – говорил он Мампо.
Таким образом, Креот стал одним из тех, кто ел и спал рядом с семейством Хазов. Добрый нрав экс-императора пришелся всем по душе, хотя пленников и удивило, что дружелюбие Креота простирается даже на солдат.
– Ну и что здесь такого? – пожал он плечами. – У них наверняка тоже есть свои печали.
– Они – убийцы, – упрямо сказала Пинто. – Ненавижу их.
– И я, – сказал Мампо. – Я стану убивать их, как только представится возможность.
Слова эти прозвучали странно в устах простодушного Мампо. В последние дни юноша наконец-то понял, чего хочет. Скорбь и чувство вины уступили место одному мощному желанию – он заставит страдать убийц своего отца так же, как страдал он.
– А ты что-нибудь в этом понимаешь? – спросил Креот. – Ну, в убийстве и прочем?
– Не знаю, – отвечал Мампо. – Никогда не пробовал.
– Ты должен хорошо знать то, чем собираешься заниматься. – Креот сделал несколько выпадов и колющих ударов воображаемым мечом. – В юности меня учили этому, да только я все позабыл.
– У Мампо получится, – заявила Пинто. – Он страшно сильный. Мампо убьет любого.
Анно Хаз случайно услышал эти слова.
– Мампо никогда не сделает подобной глупости, – произнес он. – Мы не хотим, чтобы кто-нибудь еще заживо сгорел в обезьяньей клетке.
Мампо опустил голову и ничего не сказал. Пинто покраснела.
– Это значит, что теперь никто из нас никогда и ничего не сможет сделать?
– Это значит, что никто из нас не будет делать ничего, пока мы все вместе не решим сделать что-то, – ответил ее отец.
На третью ночь Аире Хаз снова привиделся сон. Женщина с криком вскочила на ноги. Анно обнял ее и постарался успокоить.
– Спешите! – всхлипывала женщина. – Быстрее! Быстрее! Ветер крепчает!
Окончательно проснувшись, Аира пришла в себя, но от слабости некоторое время не могла говорить. Затем она обратилась к мужу, стараясь дышать медленно и осторожно:
– Скажи мне, что это был просто дурной сон.
– Да, это определенно дурной сон.
– Мне снилось, будто мы идем домой, а ветер все усиливается – и какой ветер! Ветер, сметающий все вокруг! Я знаю, что если мы успеем попасть домой до того, как ветер закружит нас, то будем спасены, однако мы никак не можем переставлять ноги быстрее. Ты, Анно, дети и все остальные – вы идете слишком медленно, а я кричу, чтобы вы поторапливались, быстрее, быстрее! А вы меня не слушаете… Почему вы не слушаете меня?
