"Настойчивая, однако", - подумал с возрастающим любопытством Ярослав и спросил:
- Вы ее видели?
- Дома у них был. Чаевничали. О тебе говорили, - не глядя на Ярослава, с преднамеренным безразличием ответил старик.
Подложив в печь три березовых полена и приглушив звук телевизора, продолжал, не отрывая взгляда от экрана:
- Все расспрашивала: много ли картин нарисовал. Оно, конечно, новый человек появился - интересно знать, что да кто. Так уж заведено.
Ярослав так и не понял, к чему все это говорилось. Одно было для него совершенно ясно: беседу со школьниками придется проводить, и эта неизбежная необходимость (старик слово дал) ложилась не просто обременительным, а даже очень беспокойным грузом. Беспокойным и странным, потому что его охватило то двойственное чувство, когда и хочется, и боязно.
Афанасий Васильевич показался Ярославу каким-то новым в этот вечер, чем-то озадаченным. Леля в дом впустил, побаловал кусочком сахара. Седой мохнатый пес с глазами, спрятанными в длинной густой шерсти, доверчиво и преданно улегся у ног старика возле телевизора, не проявляя никакого интереса к голубому экрану. Он тоже был задумчив и, как показалось Ярославу, печален. Перед самым сном, ласково проводив Леля за дверь, Афанасий Васильевич сообщил, что он решил уехать к сыну теперь, не откладывая, так, чтобы встретить Новый год с внучатами, а когда вернется - не знает, возможно, по весне, как настанет время открывать пчел. Значит, всю зиму Ярославу предстоит жить здесь одному, опекать Байкала и Леля, содержать в порядке дом, как содержал его сам хозяин. И, конечно, готовить себе пищу. И не забывать о пище для птиц. Под окнами к двум старым березам прикреплены кормушки. Туда с первых морозов старик подсыпал хлебные крошки, ягоды, иногда крупу. Большие синицы, гаички, поползни стаями водились у дома лесника. Сорок и соек, норовивших поживиться в кормушках, Афанасий Васильевич не любил, ворчливо отгонял со двора, иной раз, рассердясь, постреливал. Их он считал вредными, хищными врагами мелкой пичужки, и никакие доводы ученых о якобы полезности сорок не убеждали его, потому что за свою жизнь он насмотрелся, как во время гнездовья сороки беспощадно пожирают яйца и птенцов пеночек, славок, дроздов, овсянок и прочей певчей мелюзги. Из зимней птицы он особое предпочтение отдавал поползню, большой синице и гаичке.
- Лучшие друзья леса, - с любовью говорил он о них, - потому как работают круглый год. И пожирают разных лесных вредителей видимо-невидимо. Каждое деревце так обработают, так очистят-выхолят, что не всякая мать за своим дитем так ухаживает. Птице главное - корм. При хорошей кормушке им никакие холода-морозы не страшны. И улетают на зиму от нас птицы не потому, что им холодно, а потому, что жратвы для них нет. Сегодня целую стаю дроздов видел. Снег выпал, а они не улетают. А в прошлом году задолго до холодов улетели. А почему? Потому что рябины не было. А нонче посмотри: весь лес красный от рябины. Кумачом полыхает. А для них рябина - царственная еда. И не улетят, пока всю не склюют.
