Слева из кустов раздался звук. Я замерла, испуганно подняла лицо и повернулась в нужном направлении. Выхватила из кармана телефон и взглянула на него. ВНЕ ЗОНЫ ПОКРЫТИЯ, прочитала я на небольшом экране. Вот дерьмо, подумала я. Сеть практически не ловилась.
Звук повторился. Я решила, что это был стон. В любом случае, исходил он от человека или зверя я не знала. Закусив губу, собравшись с силами, я поднялась, очень тихо и осторожно. Ничего не случилось. Никаких звуков. Я взяла себя в руки и осторожно прокралась влево и обогнула толстый ствол лавра.
Там в стылой грязи лежал мужчина. Он был голым как птенчик, весь в разводах засохшей крови.
Я осторожно приблизилась к нему, поскольку даже голый, грязный, истекающий кровью мужчина мог представлять собой серьезную опасность. Возможно, даже чрезвычайно серьезную опасность.
— О! — сказала я. Вступление оставляло желать лучшего. — О, я могу Вам помочь?
Согласитесь, что «Как Вы себя чувствуете?» было бы еще более глупым началом беседы.
Его глаза открылись — рыжевато-коричневые, дикие и круглые как у совы.[4]
— Убирайтесь сейчас же! — сказал он решительно. — Они могут вернуться.
— Тогда нам лучше поторопиться, — сказала я. У меня не было желания оставлять израненного мужчину на тропинке, где ему досталось. — Насколько сильно Вы пострадали?
— Нет, бегите! — сказал он. — До темноты осталось совсем недолго.
Превозмогая боль, он вытянул руку и схватил мою лодыжку. Он действительно хотел привлечь мое внимание.
Я с трудом слышала его слова, поскольку там было столько всего обнажено, что глазам было чем заняться. Я твердо решила сосредоточиться на его груди. Которая была покрыта не слишком густой темно-каштановой шерсткой. На всю протяженность… Нет, я не буду смотреть!
— Пойдем! — сказала я, опускаясь рядом с незнакомцем на колени. Россыпь отпечатков в грязи вокруг свидетельствовала о бурной активности прямо возле него. — Как давно Вы здесь?
— Несколько часов, — сказал он, и застонал, пытаясь подняться на локте.
— В холоде?
Господи Боже! Не удивительно, что его кожа посинела.
— Мы должны доставить Вас в тепло, — сказала я. — Сейчас же.
Я заметила, что кровь из левого плеча все еще продолжала сочиться, и стала осматривать его в поисках других ранений.
Я однозначно совершала ошибку. Оставить его — несмотря на всю эту грязь, кровь и холод — вот что нужно было сделать.
Вообще, что со мной происходит? Я была здесь, разглядывая совершенного (голого и неотразимого) незнакомца с вожделением, несмотря на его испуг и раны.
