В подарочной упаковке | страница 2



Как и следовало ожидать, после того, как я вспомнила о том, как моей бабушке нравился Билл, мне захотелось, чтобы Билл пришел. Я закатила глаза от собственной глупости. Полдень, солнце на дворе. Билл спит где-нибудь в своем доме, который располагался через кладбище к югу от моего дома. Я порвала с Биллом, но была уверена, что он с радостью примчался бы, если бы я ему позвонила — разумеется, когда стемнеет.

Черт, если бы я могла позвонить ему. Или кому-нибудь еще.

Я ловила себя на том, что пристально вглядываюсь в телефон с отчаянным желанием позвонить всякий раз, когда проходила мимо. Мне нужно срочно сбежать из дома, иначе я начну кому-нибудь звонить. Кому угодно.

Мне нужна цель. План. Задача. Что-нибудь, на что можно отвлечься.

Я вспомнила, что просыпалась секунд на тридцать перед рассветом. Когда я работала в ночную смену в Мерлоте, я просто падала в глубокий сон. Но я оставалась в бодрствующем состоянии достаточно долго, чтобы осознать какой-то неприятный звук, который вырвал меня из сна. Кажется, я слышала что-то в лесу. Звук был повторяющийся, и я вновь упала в дремоту как камень в воду. Я выглянула в кухонное окно, которое выходило в лес. Ничего неожиданного — вид как вид, все нормально. «Лес снежный тёмен и глубок…»,[2] сказала я, пытаясь вызвать в памяти стихотворение Фроста, которое мы учили в старших классах. Или там было «мАнит, тёмен и глубок»?

Конечно, мой лес никогда не был манящим или снежным — снега в Луизиане на Рождество не бывает никогда. Даже в северной Луизиане. Но было холодно (это значит, что было градусов тридцать восемь по Фаренгейту).[3] Но лес был определенно темен и глубок — и весь в тумане. Я обула свои рабочие ботинки на шнуровке, купленные годом раньше, когда мы охотились на пару с моим братом Джейсоном, и накинула на плечи тяжелую «не-парься-что-с-ней-что-то-случится» куртку, в добавок к толстому стеганному жакету. Она была бледно-розовой. Куртка уже давно сносилась, она была куплена несколько лет назад; мне двадцать семь, и я уже давно выросла из бледно-розового. Я упаковала свои волосы под вязаную шапочку, и натянула перчатки, которые обнаружила в одном из карманов. Я не надевала эту куртку очень, очень давно, и была удивлена, обнаружив в кармане пару долларов, корешок какого-то билета, и квитанцию за небольшой подарок, который я дарила на Рождество Олси Хервексу, вервольфу, с которым я весьма недолго встречалась.

Карманы подобны краткому взгляду в прошлое. С тех пор, как я покупала Олси сборник судоку, его отец погиб в борьбе за место вожака, и после ряда трагических событий он сам взошел на пьедестал лидерства. Я понятия не имела о том, что происходило в шревпортской стае. Я уже два месяца не общалась ни с кем из вервольфов. Фактически, я даже потеряла счет полнолуниям. Когда было последнее? Прошлой ночью?