* "Чтение в Беседе...", кн. I, 1811, стр. 38, 39.
** А. С. Шишков. Сочинения, ч. 3, стр. 69.
*** Ср. своеобразный "диалект" в его шуточной сценке "Щастливой мужик". Там же, ч. I, стр. 85 и сл.
**** "Рассуждение...", стр. 159.
***** А. С. Шишков. Сочинения, ч. 3, стр. 70.
****** "Чтение в Беседе...", кн. I, стр. 34.
******* "Рассуждение...", стр. 307.
4
Мы видим, как изменяется и конкретизируется в этих положениях Шишкова литературная теория Ломоносова. Еще младшие современники Карамзина сознавали свой период как период господства среднего штиля, канонизированного, занявшего место высокого и низкого. Вигель пишет в своих "Записках" о Карамзине: "До него не было у нас иного слога кроме высокопарного или площадного; он избрал новый, благородный и простой". П. И. Макаров в своей критике на шишковское "Рассуждение о старом и новом слоге российского языка" писал: "Кажется, что он (сочинитель. - Ю. Т.) полагает необходимым особливый язык книжный, которому надобно учиться, как чужестранному, и различает его только от низкого, простонародного. Но есть язык средний, тот, который стараются образовать нынешние писатели". *
Различию трех штилей, которое архаисты сознавали как языковое, диалектическое, карамзинисты противопоставляли другое различие стилистическое. ** "Простой (слог. - Ю. Т.) не имеет почти никаких украшений, хотя и наблюдает во всем некоторую пристойность; посредственный напротив того имеет свои украшения, а высокий - слова отборные, мысли важные и острые, страсти великие и благородные, фигуры для возбуждения оных пристойные". ***
* Сочинения и переводы Петра Макарова, т. I, ч. П. М., 1817, стр. 3840; см. также "Московский Меркурий", 1803, декабрь, стр. 179.
** Ср. отголосок борьбы у М. Дмитриева: "Он (Шишков. - Ю. Т.) до такой степени был не тверд в свойствах языка, что для него слово, оборот речи и самая метафора, все это, и фигуры, и тропы, принадлежали самому языку. Находит ли он метафору - это у него свойство и красота славянского языка; находит ли он эллинизм и такую перестановку, такое сочетание частей речи, от которых речь запутана и вовсе не понятна для русского человека, - это у него опять свойство и красота славянского языка" (М. Дмитриев. Мелочи из запаса моей памяти, изд. 2-е. М., 1869, стр. 73).
*** См. В. С. Подшивалов. Сокращенный курс российского слога М., 1796, стр. 84.
То обстоятельство, что карамзинисты вводят стилистический принцип "фигурности" и "украшений" как признак принадлежности к "высокому посредственному или низкому роду" соединено у них с развитием перифрастического стиля, отличительного признака "эстетической", "приятной" речи. Шишков борется против перифрастического стиля карамзинистов. *
