Раздался обычный в таких случаях крик: «Наших бьют!». Квартира Присядкиных превратилась в штаб. Его возглавила присядкинская жена Валентина. Пресс-конференция следовала за пресс-конференцией, газеты бурлили, олигархические телеканалы смаковали возмущенные речи лучших представителей нашей интеллигенции, заволновались зарубежные правозащитники в лице ОБСЕ. И молодой президент впервые сделал то, что в дальнейшем в сходных обстоятельствах стал делать часто: чтоб заткнуть этот фонтан нечистот, он просто цинично взял к себе Присядкина на хорошую, но ничего не решающую должность. Ему в качестве советника поручалось курировать те самые вопросы, которыми занималась разогнанная комиссия. Типа чтоб обеспечить преемственность. Валентина, естественно, в тот же день закрутила свой ассенизаторский кран.
Уж не знаю, какие такие аналитики подсказали президенту этот ход, или он сам догадался. Но сделано все было грамотно. Разумеется, ни о каких попранных правах человека не радела Валентина Присядкина, вовсе нет. Как только у ее подъезда стала круглосуточно дежурить черная машина с синей мигалкой, готовая в любой момент оттранспортировать ее толстую задницу хоть на Луну, как только ей были выписаны пропуска в разные кормушки и поликлиники, которые – о чудо – продолжали все так же без вывесок находиться по тем же адресам, что и в партийно-советские времена, как только Игнатию вернули отобранный кабинет на Старой площади и дали возможность украсить визитную карточку двуглавым орлом, Валентина сочла, что справедливость восторжествовала. Прекраснодушные продолжали еще какое-то время названивать ей, недоумевая, почему это они с Игнатием не устраивают очередной протест, но вскоре недоумение сменилось пониманием, понимание почитанием, короче - дело рассосалось.
Некоторое неудобство заключалось только в том, что тщеславная Валентина фактически усадила своего старика сразу на два стула. Все ж он за годы работы комиссии приобрел репутацию как бы «правозащитника», а как же может служить правозащитник советником у президента, который наших прекраснодушных, что ни день, повергал в шок и трепет: то вдруг «телеканал с великолепной командой журналистов» прикроет, то «крупного предпринимателя и общественного деятеля» за границу выгонит, то устроит кровавую баню в тех самых горных селениях, где повсеместно Присядкина нашего чтили за сострадание к высланному с Кавказа народу. Но Валентина и тут нашла выход: за границу ездил пылкий
