- Игнатий, мы должны серьезно поговорить.
- Мы уже говорим.
- Игнатий, я не вижу отдачи от твоей работы в администрации.
- Валя, об этом мы говорили вчера.
- Нет, мы говорили не об этом. Давилкин меня просветил. Надо зарабатывать деньги.
- Тоже мне открытие. Я слышу это от тебя каждый день, сколько мы знакомы.
- Да, но ты не хочешь зарабатывать деньги.
- Как это не хочу? Очень даже хочу. И из последних сил зарабатываю.
- Что-то я этого не вижу. Ты не используешь ресурс.
- В смысле?
- Ну, например, перекрой кому-нибудь кислород. Пусть этот кто-то сообразит: от тебя зависит, чтоб ему жилось нормально.
- И кому я его перекрою? Своему водителю?
- Не юродствуй. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
- Ты хочешь, чтобы я вымогал взятку?
- Ну пусть тебе кто-нибудь даст… землю… А мы уж решим, как ей распорядиться.
- Какую еще землю? – Игнатий не был свидетелем беседы Валентины с Давилкиным.
- Прижми кого-нибудь, кто может дать тебе землю, - Валентина, наконец, определила направление поисков.- Желательно в Одинцовском районе.
- У нас уже есть земля. Даже два участка. В Истринском районе.
- Это ты называешь участками? Восемь соток в заброшенном котловане, где стоит избушка на курьих ножках. Без окон и дверей. И еще квартира в Прекрасновидове. Там у нас, если ты забыл, этаж в трехэтажном доме. Настоящая коммуналка, хоть и называется дачный кооператив. До сих пор не пойму, как мы на такое согласились издевательство.
- Валя, можно подумать, у нас был выбор. В те времена мне зубами пришлось вытягивать из Литфонда и то, и другое, лизать жопу этому ничтожеству Пламеневу… Ты забыла?
- Игнатий, я ничего не забыла. Я только знаю, какие сейчас масштабы у людей. Давай подумаем, как схватить что-нибудь крупное в Одинцовском районе. Или если не там, то на берегу любого водохранилища.
- Сама знаешь, какая сейчас идет бодяга с водоохранными зонами.
- Пусть дадут, а там разберемся. В крайнем случае построим пансионат.
- Валя, ты бредишь? Откуда мы возьмем деньги на пансионат?
- Деньги – привлечем. Возьмем кредиты.
- Ты, дура, наслушалась там этих уродов! Какие кредиты! Какая земля! Это им все там легко. Они как рыбы в воде в этих кредитах, трастах, тендерах, что там еще…
- Не ори на меня! Какой черт дернул меня выйти замуж за этого кретина! Я волочу на себе дом, я по сути работаю вместо тебя, ты ничего не можешь! Ты импотент!
- Заткнись! – наконец, вышел из себя Игнатий. - Ты мне жизнь испортила! Сволочь!
Валентина, наконец, почувствовала некоторое чувство удовлетворения. Хуже нет, если она вся внутренне клокочет, а этот пень сидит непробиваемый, ее только это и выводило из себя. Подсознательно ей хотелось, чтобы и он, наконец, сорвался. Это чувство возникало в ней при каждой их семейной сцене. И когда он наконец взрывался – на нее это действовало успокаивающе. Ее как бы отпускало…
