Бобров, который из-за своего скудоумия считал себя хозяином области и вправду ничего не замечал, что им ненавязчиво управляют, очень обиделся.
— Ах, так! — закричал он. — Ну, погоди! И это все после того, что я для тебя сделал! Хотел тебя за уши в элиту втащить, а ты…
— В какую элиту? — усмехнулся Никитин. — Ты бредишь! В когорту воров? В клан этот? Не надо! Обойдусь! Сам целуйся со своими…
Он что-то сказал, с кем именно целоваться Боброву, но губернатор не услышал того обидного слова, которое Никитин присовокупил к своей последней фразе. Но догадался по смыслу.
Красный от гнева губернатор метнул телефон в стену и, брызжа слюной, завопил:
— Рябиновский!!!
Тот появился незамедлительно из приемной директора Дворца культуры. Рябиновский, который подслушал по параллельному телефону разговор Никитина с Бобровым, сделал вид недоуменный и внимательный. Бобров вскочил из-за стола, сметнул все бумаги работника самодеятельного искусства на пол и пнул ногой кресло.
— В порошок сотру! — завопил он.
— Кого? — с деланым интересом вопросил Рябиновский, ведь он уже знал, кого губернатор имеет в виду.
Бобров успокоился и сел за стол.
— Знаешь что, Ко-Ко, надо наказать как-то Никитина, — мрачно произнёс он, — чтобы неповадно ему было так себя вести! Распустился!
— Как это «наказать»? — как бы выразил несогласие Рябиновский. — Никитин — это же ваш лучший друг!
— Я тоже так думал, — буркнул Бобров, — а он вот так… Ладно… надо проучить его за дерзость, чтобы впоследствии придерживал свой язык.
Доктор наук, который в душе торжествовал, скроил сочувственную мину и намекнул:
— Неплохо бы заставить его извиниться перед Лазаревым. Депутат сильно обиделся. Слыхано ли, прилюдно обвинил уважаемого человека в воровстве. Если он не извинится, то Лазарев не пролоббирует наши интересы в Думе, а этот факт нам сильно повредит. Вы же знаете.
— Не будет он извиняться, я его знаю, — ответил Бобров, — не будет, и все тут.
— Можно заставить, — намекнул Рябиновский, — можно, если постараться.
— Как это ты его заставишь? — спросил Бобров. — Что ты сделаешь?
Рябиновский, который был давно готов к этому разговору, подсел к столу напротив Боброва и сказал:
— Я копался как-то в бумагах этого самого Никитина на право его владения фабрикой. Есть там кое-какие непорядки в оформлении. Оно и понятно, делалось все в начале перестройки, что-то потерялось, законы изменились.
— Ну и что? — не понял Бобров, даже не осознав того, а зачем доктору наук было копаться в делах Никитина. Бобров был слишком прост для того, чтобы заподозрить подвох.
