— Витька… — произнес он мое имя.
Это было единственное, что он сумел сказать. Остальные слова застряли у него в горле. Макс всегда был трусоватым пацаном… Впрочем, можно ли было судить его в тот момент?..
Его лицо вдруг как-то побелело. Глаза забегали, покраснели. Руки дрожали, словно с бодуна.
— Ты бухой, что ли? — неуклюже пошутил я. — Ма-а-акс?
Но мой приятель ничего не ответил. И в этот момент я понял — случилось что-то страшное… Только еще не знал, насколько…
— Макс!!! — Я отвесил ему легкую пощечину.
Его ноги стали подкашиваться, и мне пришлось ухватить его за шиворот.
— Что-то случилось? Макс?! — еще раз громко повторил я.
И снова тишина.
Господи, хоть бы кто-нибудь заговорил или засмеялся, что ли! Нет, встали, как истуканы, молчат. Взгляды настороженны. Смотрят, как рушится чужая жизнь.
— Сережка твой… брат, — наконец невнятно промямлил Макс, сглотнув.
Появилось такое ощущение, будто в грудь мне вогнали ледяной кол, и кровь в сосудах стала застывать. Даже дышать больно сделалось.
Несколько секунд я стоял в оцепенении, боясь пошевелиться, а потом отшвырнул Макса в сторону и бросился к выходу.
— Ты куда, Вить? Поздно! — крикнул он.
Его голос звучал небывало чисто. Обычно Макс говорил очень коряво, с запинками, как будто прикалывался или играл роль обкуренного клоуна, а тут… так внятно, без всякой иронии и фальши.
Этот голос заставил меня резко остановиться и замереть. Я обернулся назад.
Сидящий на ковре бледный Макс, замершие дети на заднем плане, и Катюшка, зажавшая ладонями рот.
И в тот момент я понял, что действительно — поздно. И что жизнь закончилась… счастливая жизнь.
Многое в жизни я сделал неправильно. Я часто дрался, хамил взрослым, пил и курил… В общем, я был обычным мальчишкой, подростком, парнем. Но я всегда знал меру. Если уж махаться, то по-честному — один на один; если прогуливать уроки, то неважные — так, чтобы потом перед родителями за двойки не краснеть; если бухать, то так, чтоб было хорошо, а не валяться под забором, как свинья. Я всегда знал свою норму, всегда знал, когда остановиться. Наверно, поэтому я и ушел из нашей компании раньше всех. И как потом выяснилось, сделал это очень вовремя, потому что одно дело играть вместе в футбол, пить пиво и дурачиться, и совсем другое — заниматься гоп-стопом и шмалять дурь.
Впрочем, дурь — это тоже дела прошлые и хорошо забытые. Сейчас Данилов (Даня, как его все называли) и компания занимались гораздо более серьезными делами, а именно — крышевали над половиной местных магазинчиков и ларьков. А ведь всего какие-то пять лет назад это были нормальные люди, мои приятели. Просто удивительно, как за такой срок можно так деградировать. Из людей превратиться в кучу ублюдков, не знающих ни жалости, ни меры отморозков. Кто-то успел спиться, кто-то угас от наркотиков, половина уже сидела… Не так уж много их осталось. Но чтобы оборвать человеческую жизнь, ведь достаточно всего одного.
