— Ну, это дело вкуса, Иван Сергеевич. Вы человек утонченный, эстет от науки, можно сказать. А другой человек попроще — в профессорской семье не рос, к обхождениям не привык. Ему задание только вынь да положь.
— Это все, Гена, нюансы. Если дело делается, значит, в общем и целом все вообще идет правильно.
— Ну не будем упрощать, Иван Сергеевич. Допустим, в настоящий момент дело делается, то есть, по вашей терминологии, все идет нормально. Что должен делать начальник? Любыми средствами (теми, в которые он верит, к которым он привык) ему нужно поддерживать это стационарное состояние. А если он делает все, чтобы сорвать настрой? Приемов тут много — не мне вам говорить. Противоречивые указания, нагнетание нервозпости, грубость… В общем, полный «джентльменский» набор.
Иван Сергеевич стал смотреть на меня в упор и говорить подчеркнуто членораздельно.
— Ну и что? — спросил он тяжеловесно.
— Зачем, Иван Сергеевич? Зачем? Вот что меня интересует.
— А он, может, считает, что люди и так будут работать. Подумаешь, нервозность, грубость… Люди и не такое выдерживают.
— Но все-таки зачем? Зачем рисковать-то, выдержат— не выдержат люди, когда в этом необходимости никакой нет.
— Но все-таки зачем? Зачем рисковать-то, выдержат— не выдержат люди, когда в этом необходимости никакой нет.
— А затем, Гена, эх, зря я к тебе подошел, время только угробили, придется одному кооперативный мат разбирать, н-да… так вот, иногда мало, чтобы ты хорошо работал. Иногда надо, чтобы при этой ты думал, что работаешь плохо. И думал об этом ежедневно, ежеминутно. Чтобы ты почти и не сомневался в этом.
5. Диалог первый: телефонно-необязательный
— Алло, это вы?
— Я.
— Почему вы в Москве?
— А почему я не должна быть в Москве?
— Вы сказали, что уезжаете на месяц, а прошло всего две недели.
— Простите, кому сказала? По-моему, самое время представиться.
— Помните, в парке, на углу Каляевской и Садовой вам предложил спички один молодой человек?
— Ну, допустим, не такой уж и молодой.
— О, так вы помните? Я был так озабочен получением телефона, что имя его обладательницы…
— Извините, я тоже виновата. Я заспешила, а вы…
— Гена…
— Да, Гена. Вы, кажется, заполучив мой телефон, полностью утратили ко мне интерес. Для вас это была чисто спортивная задача.
— Теперь-то вы убедились, что нет?
— Не совсем. Вы позвонили, зная, что меня нет в Москве. Значит, наудачу. От нечего делать.
— Мне действительно нечего делать. Но вы знаете…
— Лида… На всякий случай имейте в виду, что меня зовут именно так.
