Предупреждение нисколько не подействовало на Зариме, он лишь издал похожий на мурчание звук и выгнулся, стараясь плотнее прижаться к ласкающей ладони.
– Какой же ты… – выдохнул Интар, пробегаясь пальцами по гибкой спине.
– Какой? – золотые глаза лукаво блеснули из-под упавшей на лицо пряди, а рука как бы невзначай скользнула по телу вампира, задев сосок.
Звук, вырвавшийся из горла Интара, никак нельзя было идентифицировать. А Зариме воспользовался его секундным замешательством, опрокинул мужчину на подушки и оседлал его бедра, припечатывая к постели.
– Что ты задумал? – с толикой беспокойства спросил Интар, поглаживая любовника там, куда мог дотянуться.
– Увидишь.
Дальше словам просто не осталось места. Вампир чувствовал, что все его тело пылает под шквалом ласк и горячих поцелуев, спускающихся все ниже и ниже, туда, где так хотелось…
Потом Интар пытался восстановить сбившееся дыхание, а Зариме так и остался лежать на нем, с любопытством наблюдая за этим процессом.
– Ты маленький негодник! – заключил мужчина, щелкнув юношу по носу. Тот смешно сморщил мордочку, ответив:
– Тебе не понравилось?
На это Интар лишь фыркнул, сгребая парня в охапку и целуя уж куда попал. Через минуту уже Зариме всхлипывал, стонал и выгибался под его настойчивыми руками и губами.
– Какой же ты отзывчивый! – довольно вздохнул Интар, поглаживая юношу по плечам и спине. – И зачем я так долго тебя избегал?
– Не знаю, – усмехнулся Зариме, наблюдая, как прямо на глазах исчезает засос возле ключицы. – Я изначально был не против. Мы же повязаны.
– Что?
– Я – твой.
– Мой, мой! Никому не отдам.
– Не отдавай.
Интар улыбнулся и укрыл юношу одеялом. Ведь тот такой теплолюбивый. Зариме благодарно потерся о плечо мужчины, не обнаружив ни малейшего признака щетины. Интар все-таки проверил и в других местах, вызывав смех юноши, и спросил:
– Почему ты весь такой гладкий?
– То есть?
– По-моему, у тебя совсем нет волос на теле, ни усов, ни бороды не растет.
– Это так, – согласно кивнул Зариме, словно в доказательство теснее прижимаясь к мужчине. – Мы все такие.
– Мы? Я думал, ты не помнишь своего народа.
– Просто мы рано расстаемся, почти не живем общинами, но всегда узнаем друг друга при встрече.
– Как же?
– Ну… мы же не такие, как другие, мы не люди. Просто чувствуем. Ты же ощущаешь себе подобных?
– Да. Это не трудно.
– Вот и мне не трудно.
– Понятно. А ты не хочешь отыскать себе подобных?
– Сейчас – нет.
– Хм… Это из-за того, что мы… У вас это запрещено?
