Мальчишка безмятежно спал, обняв обеими руками подушку. На лице блаженная улыбка, а на теле ни нитки одежды. Вся она аккуратно сложена в кресле. Видать, девица постаралась.
Усмехнувшись этой невинной картине, Интар склонился над юношей и почти нежно потряс его за плечо. Эрнест сначала потянулся, как кот, и только потом открыл глаза, мутноватые со сна. Видимо, парень еще не совсем понял где он, и почему его разбудили. Но Интара он узнал сразу и улыбнулся, правда в следующий миг улыбку сменила крайняя степень смущения, и Эрнест тут же уткнулся обратно в подушку, пряча лицо.
– Что такое? – хохотнул Интар, склоняясь еще ниже, так, что длинные волосы мазнули юношу по обнаженному плечу.
– Ты же… Я же… О, господи! – Эрнест сделал попытку еще глубже зарыться в подушку.
– Тебе не понравилось?
– Вовсе нет, просто… – раздалось из-под подушки.
– Тогда прочь ненужное стеснение, – рассмеялся Интар, отнимая у парня его ненадежный «щит». – Ты же мужчина! Да и нечего тут стесняться!
– Хм… – Эрнест поднял взъерошенную голову и, наконец, осмелился посмотреть другу в глаза. Увидев этот пылающий взгляд, Интар впервые подумал, что девица, наверное, говорила правду. А то, как клокотала кровь в этом юном теле и билось сердце… Вампир сморгнул, отгоняя это наваждение, и сказал:
– Вставай. Нам уже пора. На улице почти утро.
– Так поздно? – искреннее удивление смотрелось весьма умилительно.
– Иногда время летит незаметно, – пожал плечами Интар, подавая юноше одежду.
– Прости, – похоже, Эрнест решил вернуться в свое стеснительное амплуа.
– За что еще? – фыркнул вампир.
– Ты столько ждал…
– Не говори ерунды! Одевайся давай!
С этими словами Интар шлепнул парня чуть пониже спины, чем заработал довольно странный взгляд – еще один факт в копилку доказательств.
После они еще несколько раз посещали это заведение – и Эрнест стеснялся все меньше. Он вообще изменился, возмужал, можно сказать. Но, вместе с этим, его влюбленность становилась все очевиднее для Интара. Как ни странно, именно это чувство порождало в Эрнесте застенчивость и скромность.
Парень смутно осознавал, чего именно алчет его сердце и тело, но изо всех сил старался быть ближе к Интару, и именно эти чувства помогали не замечать его странностей, которых при тесном общении вылезало немало.
Сам Интар уже всерьез раздумывал, как ему лучше поступить. С одной стороны он ничего против не имел, да и привязался к парню, а с другой – дворянский сын со всеми вытекающими.
