— Неохота что-то, — сказала она, думая о чем-то своем.
— Неохота фильм смотреть или неохота заходить?
Женя промолчала. Выждав, чтобы пауза стала предельно выразительной, он подошел к ее столу и навис сверху, сложив локти на монитор:
— Ну что случилось-то?
— Да так. Думаю о своем.
— Пива хочешь?
— Не знаю.
— Значит, хочешь. Клади зонтик, пошли, — Виталий распахнул дверь кабинета
На своей территории он почувствовал себя уверенней. Включил Лу Бега, открыл пиво, и, спустя полтора часа и четыре бутылки, наконец, расколол Женю на откровение. Захмелев, она рассказала об одном парне по имени Николай, с которым пыталась встречаться в начале весны, но он оказался не тем человеком, не смог понять слово «нет» («козел», подумал Виталий) и с тех пор везде преследует ее, поэтому она, собственно и согласилась сменить работу. И потому засиживается в офисе, что боится однажды встретить его на улице. Она уже почти забыла о нем, но сегодня утром Николай встретился ей на улице, и она опасается, что это не случайность…
Виталий понимающе покивал, после чего решительно провел ее до дома, и с тех пор это стало какой-то нечаянной традицией. Она брала его под руку, он надевал на лицо шутливо-зверское выражение, и так они шли несколько кварталов, болтая, хихикая и иногда заворачивая в парк, чтобы покурить на скамье. В квартиру его никогда не приглашали, но он каждый раз представлял этого омерзительного, оставшегося ни с чем Николая, «двухметрового, с огромными кулаками», и всё равно чувствовал себя на коне. Возвращаясь потом домой, он часто заходил в тот же парк, бродил, покуривая, по освещенным фонарями аллеям и заочно радовался своему счастью, ожидая момента, когда вес наконец-то будет взят.
Но время шло, недели сменялись неделями, темы для разговоров постепенно иссякали, а долгожданного чуда не происходило. Как будто пластинку с удивительно красивой песней вдруг мучительно заело на предпоследней строке, круг за кругом не давая взмокшему солисту добраться до верхней октавы…
В неосознанном стремлении замазать прорехи, стремительно проступающие в полотне реальности, Виталий сам не заметил, как снова начал пить — сначала в парке, по дороге домой, потом уже и дома… А после того, как на город пыльными протекторами наехал знойный август, и Женя стала подолгу зависать на телефоне, часами улыбаясь кому-то неизвестному, пил уже без остановки.
* * *
Очнулся. Ложка вся в картофельном пюре, котлета раздолбана в прах, нетронутый суп остыл и покрылся пленкой жира. В пиве плавает муха. Ну и хрен с ним, не очень-то и хотелось.
