Итильдин повернулся и обнял его. Возлюбленный эльфа продолжал, прижимаясь щекой к его плечу:
– Без луны небо кажется пустым. Моя кормилица рассказывала, что это ночной глаз бога, которым он смотрит на нас. Если луны нет, значит, глаз закрыт.
– Я родился в таком густом лесу, что мне приходилось взбираться на дерево, чтобы увидеть луну. Я мог смотреть на нее часами, – тихо сказал Итильдин. Воспоминания о Грейна Тиаллэ все еще колыхались в его сознании, как поверхность пруда, когда в него бросишь камешек.
– Если ты сейчас признаешься, что ты бог лунного света или что-то в этом роде, я нисколько не удивлюсь, – Лиэлле улыбнулся, и эльф улыбнулся тоже.
– Меня выносила женщина, так же как и тебя, эрве.
– Иногда я в этом сомневаюсь. Ты слишком красив для создания из плоти и крови.
Легкие пальцы молодого кавалера пробежали по щеке Итильдина. Эльф накрыл их ладонью, поднес к губам и поцеловал.
– В нашем положении это не к лучшему, Лиэлле, – рассудительно заметил он. – Я привлекаю ненужное внимание.
– Я уже думал об этом, – беспечно отозвался молодой кавалер. – Переоденемся в девушек, и вся недолга.
Итильдин широко распахнул глаза и совершенно онемел. Не замечая, Лиэлле продолжал:
– Я буду двоюродной сестрой кавалера Ахайре, благородной леди Альдис Аланис, ты будешь моей подругой, недавно овдовевшей и по сему случаю пребывающей в глубокой печали, по имени, ну, к примеру, Ци-линь Ци-джанг. Типа горянкой. Хи-хи, надеюсь, бессмертное, прости господи, творчество графа Исмены в Арислане неизвестно. Им повезло больше, чем нам…
Тут кавалер Ахайре, не дождавшись реакции своего эльфа, приподнялся на локте.
– Что с тобой? – с беспокойством спросил он. – Ты будто привидение увидел.
– Я не могу этого сделать, Лиэлле! – выдохнул Итильдин почти с мистическим ужасом. – Это страшный грех!
Кавалер Ахайре озадаченно смотрел на него.
– Ложь и притворство чужды природе аланна, – торопливо пояснил Итильдин. – Мы не меняем своего обличья, дабы ввести в заблуждение. А выдавать себя за существо другой расы, другого пола… – не договорив, он содрогнулся.
Растерянный Альва долго молчал. Его продуманный план рушился на глазах. Итильдину больно было видеть упрек в его взгляде. Но ведь должен быть другой выход! Он может, например, закрывать лицо… или сидеть безвылазно дома. Без него кавалера Ахайре никто не опознает – мало ли красивых рыжих северян в этом мире!
– Я не подозревал, что у вас табу на переодевания, – сказал наконец Лиэлле, задумчиво сдвигая брови. – Неужели вы даже не краситесь?
