Через несколько минут Глеб вместе с командой уже передавал из трюма на кунгас мешки с сахаром и мукой, табак и чай, рыболовные снасти… «Чукотка» пришла из Владивостока с товарами для Акционерного камчатского общества – АКО, организованного в прошлом году. Эта государственная организация, работавшая на паях, поставила задачу комплексного освоения природных ресурсов полуострова – рыбы, горных богатств, леса. Имела даже специальный сектор научных исследований.
Вечером капитан пригласил Глеба в свою каюту.
– Эдак вы не скоро доберетесь до мыса Дежнева, – заметил он, выслушав планы путешественника. – Поступайте на шхуну. Мы будем ходить до самой Колымы, снабжать фактории. Начнем зажимать Свенсона.
– Свенсона? – вспомнил Глеб надпись на металлическом складе в Петропавловске.
– Да, американского купца, – подтвердил капитан. – Он еще до революции вел крупные торговые дела на Севере. А в 1926 году наш Внешторг заключил с ним договор на поставку товаров на Чукотский полуостров… Умный делец. Числится среди своих «демократом», то есть не бьет по зубам команду, превосходно управляет шхуной и, когда необходимо, не гнушается заменить повара на камбузе. Торговать, конечно, умеет…
Через двое суток «Чукотка» с развернутыми парусами вошла в Авачинскую бухту. На ней вернулся в Петропавловск-Камчатский и Глеб.
Месяц спустя он уже стоял со своим ярко-красным велосипедом на палубе японского парохода «Шанси-Мару», направлявшегося во Владивосток. Легкий спортивный костюм плотно облегал стройную мускулистую фигуру. На рукаве зеленая дорожная повязка…
Не было ни митинга, ни торжественных проводов.
– Рассматриваем твой поход, товарищ Травин, как первый камчатский велопробег! – это, пожалуй, единственная фраза «высокого штиля», которую услыхал Глеб. Сказана она была от имени петропавловской молодежи.
Слова официально суховаты, но от них потеплело на душе: одно дело штурмовать пространства только для личной славы, и совсем иным смыслом наполняется твой каждый шаг, когда действуешь от имени коллектива.
Один за другим пожимали руку учитель Новограбленов и старые друзья – восковцы.
– Будем ждать!
Раздались сиплые гудки, и «Шанси-Мару» развернулся на выход в океан.
Только через две недели Глеб увидел сушу. На сопки взбегал город, казавшийся многократно увеличенным Петропавловском: горбящиеся по косогорам улицы, по берегу причалы, цинковые склады… Но, выехав на шумную большую улицу, протянувшуюся вдоль бухты Золотой Рог, Глеб почувствовал и главное различие. Дело не только в масштабности, в темпе жизни. Петропавловск весь из небольших деревянных домов, не увидишь ни одного кирпича, а тут этажи и камень. Дома сложены из гранита, оттого связывающие швы пересекают стены вкривь и вкось. Велосипед катился уже не по уличной пыли, а по гладкому булыжнику.
