Началось с того что не оказалось никакой кавалерии, - мишени, в которую удобно стрелять. Только гренадеры, и причем гениальные. Гениальнейшие из гениальных, надо сказать. Они живо сделали подкоп вне досягаемости для пуль и взорвали кладбищенскую стену столь ловко, что героическое сражение в арьергарде превратилось в паническое бегство. Вирджинцы и часть ирокезов рассеялись на местности и, конечно, прибыли в Вэлли Форж раньше самого генерал-майора, изрядно сомневаясь, что он там будет. У Тюльпана не было другого выхода, как принять бой вместе с Большой Борзой и двадцатью не сбежавшими ирокезами, отстреливаясь и рубя отчаянно саблей. И вовремя отбросить первый штурм английских гренадеров, сделать длинный обход, пока те не успели прийти в себя и не взяли числом.
Он остановился, его взгляд все время устремлялся в темноту; любопытно, он не только не различал никого, но и не слышал больше шороха животов по сухой прошлогодней листве. Опоздал ли он? Пришел ли слишком рано? Он тихо свистнул, но не получил никакого ответа. Это уже беспокоило.
Только после того, как он прополз ещё несколько сотен метров в том же положении, рука его наконец дотронулась до чего-то, что не было ни пнем, ни пушечным ядром, а, судя по всему, ногой. Конечно, это нога. Нога, являвшаяся продолжением тела, свернувшегося у подножья дерева и укрытого накидкой. Тело слегка храпело. Конечно, не ирокез. Когда те ползут, то никогда не останавливаются. Наверняка один из вирджинцев из Баррен Хила. Прежде чем Тюльпан мог справиться о его личности, этот вирджинец вяло спросил сонным и, к тому же, женским голосом:
- Это ты, Дик? Ты долго отсутствовал. Ты нашел парней, чтобы меня отнести? Что за проклятый вывих, Дик! Я хотела выбраться наружу, но не получилось.
Судя по акценту, она вне всякого сомнения из Лондона - Уайтчепеля.
- О-о! Дик, что за дерьмо! Ведь я же маркитанка, медсестра! Танцовщица на балу Минервы! И где теперь все эти типы, что набрасывались на меня, и бросили здесь как падаль, те, что наливают ром в глотку умирающим или держат в руках типа, которому хирург отрезает ногу. Ты можешь мне сказать, Дик, почему я оказалась здесь?
И сама себе ответила.
- Настоящая сволочь, мой Дик! Можно ли было подумать, что я подцеплю офицера и стану его невестой? Тем более вывихнуть ногу, придя на помощь этому типу, который как шлюха драл глотку и умер, прежде чем я появилась, у, сволочь! Они пришли да, парни?
