Невольно закрадывалось сомнение: неужто в комиссии собрались пустые, несведущие люди? А вот зорким кураторам сверху все видно! А если это не зоркость, а верхоглядство? Позже снеслись с коллегами из других регионов — оказалось, и у них такая же ситуация. Пошли слухи, что-де правительственные иерархи весьма негативно относятся к этим региональным новообразованиям и настойчиво убеждают президента вернуть комиссии прежний статус — то есть сделать ее, как уже было, единой, централизованной.
Более того, Министерство юстиции изъявило готовность взвалить на себя дополнительные функции — вопросы помилования. Можно себе представить Минюст (а почему бы не прокуратура?) в роли этакого завзятого филантропа, благотворителя… Но что-то не сладилось. Видимо, президент проявил выдержку и не стал ничего менять.
И все же столь длительная и активная чиновничья возня делу не шибко способствовала, вызывая нервозность и неуверенность, руки опускались… И даже всегда спокойная, уравновешенная Валентина Платоновна Колесова, председатель комиссии, однажды не выдержала, сорвалась и в сердцах обронила: «Как все это надоело!» А один из членов комиссии написал открытое письмо В.В. Путину, в котором «излил душу», сказав, что, если положение региональных комиссий и впредь будет оставаться столь двойственным, он, имярек, и без того занятый по горло своими профессиональными делами, вынужден будет выйти из этой весьма затянувшейся игры… Письмо опубликовала «Алтайская правда». Но большого резонанса не получилось. Кураторы отмолчались. До президента же эти «слухи» наверняка не дошли.
И что же дальше? А ничего. Как говорится, мавр сделал свое дело — мавр может уйти. Или сделать вид, что ушел. Впрочем, результаты не замедлили сказаться — и количество ходатайств о помиловании заметно поубавилось. Теперь за месяц поступало не более пяти-шести «дел», а бывало и того меньше — два, три прошения. Барометр качнулся в сторону «пасмурно», погода и впрямь складывалась неблагоприятной, и страждущие, столь же чуткие к любым переменам, утратили охоту искать милости… И это в то время, когда количество заключенных в России давно и опасно зашкаливает, почти в десять раз превышая среднеевропейский уровень; прошений же о помиловании гораздо меньше, чем в любой другой стране, уже не говоря о количестве самих помилований.
Отчего же так? Или народ российский носит в себе некий особый генезис и столь охоч до всевозможных причуд и острых ощущений, что и хлебом его не корми, а дай только посидеть в застенках — оттуда ж его и калачом не выманишь… А может, есть все-таки иные, нешуточные причины, более основательные и глубокие — экономические, правовые, социальные, наконец, которые возникли не враз, а годами, десятилетиями копились и зрели. Одно ясно: причины — системные. Стало быть, и бороться с ними нужно системно, последовательно, а не абы как, спустя рукава, от случая к случаю, как это делается у нас… и только у нас, к сожалению.
