Примечательно, что как алхимические трактаты стали сочиняться на народных, общепонятных языках лишь с конца XIV века, так и врачи в Средние века общались друг с другом на латинском языке. Они обладали также большим практическим опытом, удачно сочетавшимся с их эрудицией. Профессия сводила их с представителями всех социальных слоев, от самого низа до верхов общества; они имели — больше, чем кто-либо другой, — возможность заинтересовать своими алхимическими трудами тех или иных важных господ.
В ту эпоху, когда медицина и фармацевтика не были столь сильно, как в наше время, отделены друг от друга, врач обладал знаниями, приемами и навыками, необходимыми для приготовления лекарств, и уж, во всяком случае, умел обращаться с химическими веществами.
Большей частью именно студентам и врачам, которые в начале Средних веков отправлялись в арабскую Испанию брать уроки мастерства у знаменитых учителей, мусульман и евреев, алхимия была обязана тем, что получила в XI–XII веках распространение в странах христианского Запада. Трудно даже представить себе (особенно при сопоставлении с тем, что стало в Испании после победоносного завершения в XV веке Реконкисты, когда Фердинанд и Изабелла учредили у себя в стране инквизицию) ту чрезвычайно широкую религиозную и философскую терпимость, которая царила некогда в Толедо, Кордове и других крупных городах мусульманской Испании.
Среди врачей-алхимиков в эпоху Средних веков встречается немало фигур первой величины, жизненный путь которых был насыщен бурными и волнующими событиями. Мы же ограничимся двумя наиболее славными их представителями — одним мусульманином (Авиценна) и одним христианином (Арнольд из Виллановы).
Авиценна[33] (980-1037), самый знаменитый из средневековых мусульманских врачей, был уроженцем Туркестана (родился в Бухаре), но вся его активная жизнь, начиная с юности, когда он усердно предавался учению, проходила в Иране. Он вел жизнь, весьма насыщенную событиями, переменами и даже потрясениями, а потому и умер далеко не в преклонном возрасте — пятидесяти семи лет. Он изучал не только медицину, алхимию, философию и теологию, но также и политику. Он был одним из наиболее широко, энциклопедически образованных ученых всех времен и народов. Библиография его трудов включает в себя 242 названия — и это еще не считая утраченных работ, также отнюдь не малозначительных (например, двадцатитомную обширнейшую энциклопедию «Китаб аль-Инсар» («Книга непредвзятого суждения»), включавшую в себя двадцать восемь тысяч статей). Его «Канон», переведенный на латинский язык в XII веке, на протяжении нескольких столетий служил базовым учебником для студентов, изучавших медицину в университетах Западной Европы. Словно бы по иронии судьбы, другой знаменитый врач-алхимик, Парацельс, в начале XVI века устроит — в знак публичного протеста против университетской рутины, которую он собирался нарушить, — сожжение «Канона» Авиценны в присутствии студентов Базельского университета, предваряя курс своих лекций подобного рода шумным скандалом. Однако вовсе не следовало бы рассматривать Авиценну — ведь даже самые новаторские труды превращаются в нечто косное, когда пытаются сделать из них непререкаемую университетскую догму, — как своего рода «ископаемое». Как в области алхимии, так и медицины (две сферы деятельности, остававшиеся для него неразрывно связанными) Авиценна был наиболее славным представителем средневекового мусульманского мира.
