Напрасно.
Видение никуда не делось. Перед глазами стояла та же картина, даже более красочная и подробная. Моя фантазия, потрясенная увиденным, взялась работать заодно со зрением, вмиг дорисовав те подробности, которых я не заметил за короткие мгновения этого кошмара. Мало того, в этот момент что-то мягкое и теплое шлепнулось мне на лицо и стекло по щеке вниз. Крошечные осколки кости разлетелись, подобно заряду из духового ружья, и один из них вонзился мне в левую тыльную сторону кисти. Боль была не сильная, не сильнее укуса пчелы, но само сознание, что это чужая плоть, еще недавно бывшая живой, было настолько мучительно, что я уже не мог дальше этого вынести. Флеминг все еще стоял на дощатом помосте в десяти метрах от меня, спина была еще прямой, как это ни абсурдно, а руки его были слегка выставлены вперед и покачивались, словно у пугала, двигающегося на ветру. Голова отсутствовала. Из перебитых шейных сосудов брызгала кровь, как из перебитого водяного шланга, а некоторые нервные волокна, хотя и не получали больше команд, продолжали поддерживать руки, которые почему-то еще не опустились вдоль тела, а наоборот, подрагивали и делали попытку подняться. И тут…
…тело без головы сделало шаг ко мне и подняло руку, словно указывая на меня.
Это было уже слишком. Может быть, я потерял сознание, однако не знаю, возможно ли это — упасть в обморок и при этом оставаться стоять одновременно. Хотя, пожалуй, это столь же невозможно, как и то, что тело, лишенное головы, шагнуло навстречу и сделало отчетливый угрожающий жест в мою сторону. Наверное, все же мое сознание отключилось на какой-то короткий момент, потеряв контакт с моими мыслями, иначе объяснить все это просто невозможно. К счастью, в этот момент меня окутала кромешная тьма. Ужасные картины пропали, и у меня было чувство, будто я проваливаюсь в бездонную темную пропасть, и в этом падении не было ничего ужасного, наоборот, это даже было в какой-то степени приятно, потому что мне было совершенно все равно, что меня там ожидает. Хуже, чем в действительности, уже ничего быть не могло.
Но и это мгновение покоя довольно быстро закончилось. Крик, в котором соединялись, по крайней мере, несколько голосов, вернул меня к реальности, я услышал приближающиеся ко мне шаги, и кто-то отвесил мне довольно сильный удар, из-за которого я отлетел в сторону, пошатнулся и упал около какого-то стола. Из-за этого удара у меня перехватило дыхание, я шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы и, наконец, открыл глаза. К столу, за которым все еще стояла обезглавленная фигура Флеминга, подбежали Эд и Стефан. Мне повезло: вследствие удара я так перевернулся, что уже не мог смотреть в направлении Флеминга, да и спешивших к нему Эда и Стефана едва видел боковым зрением.
