Таммаш объяснил, что воташимги — это люди, в отличие от недочеловеков, коими являются все, кто не принадлежит к племени. Чтобы недочеловек стал воташимгом, ему необходимо пройти обряд посвящения в мужчины.
Пора было принимать решение.
Грибердсон сказал:
— Хорошо. Мы их выследим.
Четверо — Грибердсон, Таммаш, фон Биллман и Шивкет — прошли заросли и оказались на склоне холма. Грибердсон не верил, что вотаграбы могут устроить засаду, но все же шли они осторожно. Вскоре они заметили следы, которые вели в стойбище соседей. Впрочем, жилищ на обрыве уже не оказалось, лишь зияли на земле круглые проплешины от шатров, да остывали угли в очагах.
— Они ушли совсем недавно, — произнес Грибердсон. Хлынул чистый весенний дождь, и через несколько минут меховая одежда путников намокла и отяжелела.
— Надо торопиться, — сказал Грибердсон. — Скоро дождь смоет следы. Роберт, я сейчас побегу за ними, а вы и охотники вернетесь. Не спорьте, за мной вам все равно не угнаться. Дайте мне вашу винтовку и патроны.
Он подозвал Таммаша и Шивкета и сообщил им о своем решении.
— Вы сейчас нужнее в племени. Там каждая пара рук на счету.
Туземцы запротестовали. Они хотели видеть смерть врагов.
— Нужно успеть перенести до темноты мясо и бивни, — убеждал Грибердсон.
— Ты очень сильный мужчина, — сказал Таммаш. — Ты мог бы унести много мяса.
Грибердсон улыбнулся.
— Верно. Но сейчас важно не это. Важно, что я смогу убедить вотаграбов оставить вас в покое.
— Джон, я вижу, вы решили попытаться исправить положение, — сказал фон Биллман. — Но все равно, идти в одиночку вы не должны.
— Не должен, — согласился Грибердсон. — Но пойду.
Он побежал вверх по склону холма и вскоре исчез, скрывшись за вершиной.
Таммаш и Шивкет долго бродили по брошенному стойбищу, надеясь, что вернется кто-нибудь из врагов.
Затем все трое пустились в обратный путь.
Речел очень огорчилась, узнав о результатах охоты — о смертельном риске, которому подверг себя Грибердсон, и о зверском убийстве туземцев. Но больше всего ее встревожил последний поступок англичанина.
— Почему вы его отпустили?
Фон Биллман пожал плечами.
— Я не настолько силен, чтобы с ним бороться. Кроме того, он начальник.
— Но ведь он сейчас у этих свирепых дикарей! С ним может случиться все что угодно. Может быть, мы никогда больше его не увидим и даже знать не будем, что с ним произошло.
— Верно, — сказал фон Биллман. — И он это знает. Но я за него не боюсь. Почти, разумеется. Джон способен за себя постоять. Не хотите ли посмотреть фильм об охоте? Вы поймете, что я имею в виду.
