Дарлан очень вовремя ушел с политической сцены. Его убийцу 20-летнего местного уроженца Фернана Боннера поспешно расстреляли. Это стало единственным светлым пятном в черном для союзников декабре. Они потерпели серию поражений, завершившуюся бойней на холме "Долгая стоянка". Отношения между ними снова осложнились. В штабе операции американцы и англичане словно начали разговаривать на разных языках. Генерал-лейтенант Брэдли, прибывший в Северную Африку в феврале 1943 года, пишет: "Я потратил чертовски много времени, чтобы понять МакКрири (начальника штаба Александера)". Он заметил, что англичане обращаются с американцами, как с бедными родственниками из провинции.
Впрочем, англичане не стали предаваться унынию и постарались восстановить привычную атмосферу превосходства. Бригадный генерал Джекоб писал: "В американской армии царит привычка хвалить друг друга. В случае любой неудачи тут же обвиняют Лондон". Алан Брук отметил, что рапорт Джекоба выставляет штаб Эйзенхауэра в крайне неблагоприятном свете из-за царящих там хаоса и дилетантизма. "Мне вообще не нравится положение в Тунисе", - добавил он.
Начал беспокоиться и Черчилль. Задержка Эйзенхауэра на севере "вызвала у меня тревогу за судьбу 1-й Армии", - сказал он. Бригадный генерал Пол М. Робинетт (который в январе 1943 года принял Боевое командование В 1-й танковой дивизии у Лансфорда Оливера) хотел использовать все силы и средства для решающего рывка к Тунису. Попытки атаковать в расходящихся направлениях приводили к распылению скудных ресурсов. В этом случае лишь чудо могло принести быстрый и решительный результат. Дулитл, который был уверен, что в руках его летчиков находится ключ к успеху, предлагал: "Давайте бросим пустые мечтания, плюнем на нашу поганую организацию и попытаемся на день забыть попытки выиграть Тунисскую войну. Вспомним, что могут дать воздушные силы при правильной организации и применении".
В далекой перспективе союзники намеревались выиграть гонку по доставке снабжения, но для этого следовало справиться с насущными проблемами и последствиями неудач. "Пополз слух, что потоплен "Штратхаллан", спасено 400 медицинских сестер, но все оборудование госпиталя и часть почты пошли на дно", - пишет 24 декабря подполковник Ширли Смит, офицер британской медицинской службы.
17-й полк полевой артиллерии направлялся в Бон на борту транспорта "Камерония", однако судно получило попадание авиаторпедой. Лейтенант Ройл вспоминает: "Внезапно прогремел глухой взрыв, и весь корабль содрогнулся". 20 человек были убиты и еще 30 ранены. В сопровождении британского эсминца "Камерония" под проливным дождем дошла до порта Бужи и там разгрузилась. "По главной дороге неслись потоки мутной воды. Если же вы пытались свернуть с нее, то сразу погружались на несколько дюймов в грязь", - вспоминает Ройл. Артиллеристам пришлось провести несколько дней в поле в брезентовых палатках. "Я не верю, что люди могут спать в таких условиях, однако выбора не было". В Бон они попали в рождественскую ночь. "Мы сидели в тепле, слушали по радио рождественский хорал и вспоминали дом". После наступления темноты Бон пустел. "Даже бордели работали только днем", потому что по ночам, несмотря на плотный заградительный огонь, постоянно прилетали вражеские самолеты.
