— Что вам угодно? — спросил человек, стоявший за прилавком.
— У меня есть несколько крокодильих шкур, — сказал я, закурив сигарету и выбросив спичку за дверь.
— Какие у вас шкуры?
— Всякие. Сколько вы платите?
— Мы платим лучше всех. Шестнадцать шиллингов за дюйм первосортной шкуры пузатого соляника. Восемь и шесть шиллингов за дюйм шкуры пресняка. Сколько у вас шкур?
— Несколько сотен, — сказал я туманно, потянувшись к пепельнице.
Я загнал перегруженный лендровер во двор позади конторы, и мы с Фиф выгрузили мешки со шкурами. На агента и двух его помощников они произвели большое впечатление.
— Где вы их добыли? — спросил один из них.
— У залива, — сдержанно сказал я.
Потребовалось много часов на то, чтобы развернуть и обмереть все шкуры. Приходили какие-то люди, разглядывали шкуры и задавали вопросы. Фиф и я со скучающим видом стояли, прислонившись к лендроверу. В конце концов агент явился с двумя листами бумаги, исписанными цифрами, и сказал, что обмер шкур закончен.
— У меня получилось шестьсот семьдесят шесть шкур, — сказал он. — Это совпадает с вашим счетом?
Я небрежно кивнул.
— Почти.
Он зачитал число соляников, пресняков, пузатиков и хребтовиков.
— Шкуры хорошего качества, — добавил он. — Семь шкур с дырами пришлось перевести во второй сорт, а обычно среди такого числа шкур бывает пять процентов второсортных. А теперь зайдемте в контору, я подсчитаю, сколько вам надо заплатить, и выпишу чек.
Ему понадобился еще целый час, чтобы узнать из своих исписанных листков, на какую сумму выписывать чек.
— Две тысячи семьсот пятнадцать фунтов и восемнадцать шиллингов. На чье имя выписывать чек?
Мы с Фиф потеряли дар речи. Мы ожидали получить несколько сотен фунтов, но не тысяч.
— На кого выписывать? — повторил агент.
Я быстро сообразил, какой подоходный налог нам пришлось бы заплатить.
— На Харви Вильсона, — сказал я. Это было первое же имя, которое пришло мне в голову.
Мы взяли чек и открыли счет в банке с таким ощущением, будто, забыв о том, что делали ставку, неожиданно для себя сорвали большой куш на тотализаторе. Мы послали чек на полторы тысячи с чем-то фунтов Дарси на адрес ялогиндской пивной. Нам интересно было, разделит ли он хоть как-нибудь нашу радость по поводу получения такой кучи денег… но мы знали, что для него не имеет значения, будет ли у него тысячей больше или тысячей меньше.
Потом мы пошли покупать себе одежду и прочее. Вечером закатились в роскошный ресторан, где вели себя с придирчивым достоинством, присущим всем богатым людям. Мы пробыли там довольно долго, весь вечер, и все это для того, чтобы сделать для себя открытие, что из заведений такого рода нам больше нравится ялогинд-ская пивная.