Когда я бывал в настроении, то устраивал настоящее представление, включая передний мост и для пущей важности вертя баранку то вправо, то влево. Фиф скачет на сиденье, как кенгуру, попавшее в кроличий капкан.
— Первую скорость, милый, — говорит она, когда я нарочно направляю машину в грязь. — Поехали туда, дорогой. Осторожно! Какое хорошее место! Интересно, взберемся мы на ту насыпь? На ту, где длинная трава и бревно.
А переезд через реку или ручей, когда надо снимать ремень вентилятора, а вода просачивается в кабину, долго еще служил ей темой для разговоров.
Лендровер был нашим единственным по-настоящему ценным имуществом, и поэтому я старался обращаться с ним осторожнее, следил за ним, и он был у нас в довольно хорошем состоянии. Я возил с собой столько запасных частей, сколько мог предусмотреть поломок. Случалось, я менял части, но Фиф говорил, что просто добавляю их. Бог знает что бы случилось, если бы мы попали в аварию и угробили машину. Все страховые компании мира не могли бы компенсировать Фиф потерю нашего лендровера. Это меня тревожило.
Дарси дремал под грузовиком, а мы с Фиф отправились к броду поплавать голышом.
Прилив не спадал весь день. Дарси ненадолго проснулся и объяснил нам, что прилив или отлив в заливе может продолжаться по нескольку дней из-за ветра и небольшой глубины. Например, однажды он видел три высоких прилива за один вечер. Итак, мы стали ждать.
После ужина мы с Фиф, утомленные плаванием, забрались в постель, а Дарси пошел караулить прилив. Он разбудил нас около полуночи. Вода в реке спала настолько, что, если двигаться осторожно, можно проскочить на тот берег, но она снова начинала подниматься, так что надо было спешить.
Мы переправились благополучно, не считая промоченных ног, и разбили лагерь на другом берегу. Дарси сказал, что Ялогинда все равно будет ждать рассвета, следовательно, с таким же успехом подождет и нас, и улегся спать поверх своего спального мешка, повесив только противомоскитную сетку.
На следующий день мы торжественно прибыли в Яло-гинду и выгрузили на складе наши мешки с крокодильими шкурами. Им предстоял еще дальний путь.
— Все теперь будут говорить: «Вот это охотники на крокодилов!» — сказала Фиф.
Мы поехали к пивной. В Ялогинде делать больше нечего, только ездить в пивную да обратно. Так поступил бы любой охотник на крокодилов после удачной охоты, и мы тоже ничего не имели против такого порядка, тем более что делать было нечего. Взяв несколько банок пива, мы пили его у стойки и болтали о крокодилах с таким видом, будто занимались охотой на них всю жизнь.