– Генри, ты будешь смеяться, но в этом замке действительно что-то есть. Я вчера это почувствовал. Или здешний алкоголь очень обостряет восприимчивость...
– Вот-вот, и ты туда же. Сегодня утром я слышал, как Крис расспрашивал пингвина Малкольма о плачущих по ночам младенцах. Тот ответил что-то вроде «Насколько мне известно, последний маленький ребенок жил в этом замке семьдесят шесть лет назад». Или сто пятьдесят… Не помню точно.
Я хотел было сосредоточиться на новом ударе, но солнце било в глаза, и я решил повременить. В то же время издалека послышался недовольный голос Мэй:
– И что, мы должны все это расстояние идти пешком? Кто придумал эту ужасную игру? Если плохо выбьешь мяч, мучайся над ним до потери сознания. Если хорошо – тащись за ним до потери сознания…
– Иди и не причитай, подруга, – ответила Пэм. Или Пэт. Я все время путаю их имена. – Ты уже проспала сегодня пробежку!
– Еще бы не проспать, если кто-то всю ночь плачет прямо над ухом! – обиженно ответила Мэй.
Наблюдая за игрой девушек, я начал понимать, что гольф – все-таки настоящий спорт. Во всяком случае, тут можно поучиться терпению, сосредоточенности и координации. Кажется, первые два пункта непостижимы для девушек с обложки.
Игра подходила к концу, то есть она должна была бы подходить к концу, если бы кто-то считал очки, но я устал от такого бесполезного занятия. Генри, изрядно вспотевший, сказал, что для первого урока достаточно, и направился к замку. Только я, скорее из упрямства или педантичности, не отказался от идеи покорить последнюю лунку.
Поле оказалось коварнее, чем я ожидал сначала. К тому же давала о себе знать усталость. Традиционно рядом с игроком должен быть оруженосец, несущий клюшки, но поскольку все меня покинули, пришлось тащить эту тяжесть на себе. Предпоследний, по моим расчетам, удар унес мяч за холм, за пределы видимости. Когда я, наконец, осилил холм… Мяча не было ни возле лунки, ни где-либо еще в поле зрения. Зато прямо рядом с лункой лежал черный предмет. Подойдя поближе, я понял, что это мертвая птица. В любой другой день, при любых других обстоятельствах, я бы не обратил ни малейшего внимания на этот эпизод. Но здесь почему-то мое дыхание окончательно сбилось. Мысли спутались, словно от этой птицы исходила какая-то тревожная энергия. Я посмотрел в небо. Никакой птичьей стаи, ни одного дерева или кустика, только поле, замок, голубое небо, и мертвый грач вместо мяча. Я подумал, не убил ли птицу я сам, своим ударом, но мяча-то рядом не было! Мною овладел необъяснимый безотчетный страх. Я давно не испытывал такого. Забыв про усталость, я быстрым шагом пошел к замку.
