– Два или три века?! – удивилась Пэм, устраиваясь на диване так, чтобы мы максимально смогли оценить достоинства ее фигуры. – Это же целых триста лет, – посчитала она, наморщив лобик.
– Рассказывали, к примеру, – продолжил после паузы Мэттью, – что в полнолуние жители деревушки Килтиган видят иногда в небе карету, запряженную четверкой лошадей…
– Туристов катают, не иначе, – заметила Пэт, глядя на кончик длинной тонкой сигареты.
– А я с детства боюсь летать в облаках, – призналась Пэм. – У меня в голове до сих пор жужжит и звенит после полета!
– В совершенно пустых сосудах всегда так, – не удержался я.– Жужжит и звенит.
– В каких сосудах? – не поняла Пэм.
Чистый ангел.
* * *
После ужина я остался на первом этаже. Там был рояль, и мне впервые за долгое время захотелось поиграть. Крис, довольный выбранными им целлулоидными барби, утащил с собой черненькую и беленькую. Генри тоже ушел. Остались я и рыжеволосая Мэй. Она пыталась заговорить со мной. Я честно старался быть вежливым, но обсуждать, почему ни один портрет не улыбается, не представлялось мне захватывающим. Приятнее было побыть в одиночестве.
Спасла горничная, вошедшая в комнату. Мэй, поняв, что я не настроен беседовать, о чем-то с ней заговорила. Она высокомерно задавала какие-то вопросы, а Мари коротко, но вежливо отвечала. Вначале я не слушал, но с определенного момента невольно стал следить за их разговором.
– Так непривычно после Нью-Йорка видеть маленькие домики, – говорила Мэй. – Я с вертолета заметила, что все они абсолютно по-детски покрашены в разные яркие цвета, зеленые, синие, красные… Как конструктор «Лего». Мари, почему здесь такие разноцветные дома?
– Не могу сказать, мисс, – несколько утомленно ответила Мари.
– Ну как же, вы должны знать, вы же здесь работаете, – тоном капризной дамы настаивала Мэй.
– Да, мисс. В таком случае, я думаю, что яркие краски – проявление витального менталитета кельтов в условиях сенсорной депривации, вызванной климатическими условиями этой страны, мисс.
Мне показалось, что я ослышался. Я прекратил играть и обернулся. Мэй сидела в кресле, наморщив лоб, а Мари старательно протирала каминную полку.
– Что вы сказали? – спросила Мэй.
– Простите, мисс, просто я еще не очень хорошо говорю по-английски и, наверное, не знаю многих правильных слов, – ответила Мари голосом паиньки, не прекращая наводить порядок на каминной полке.
Ситуация настолько позабавила меня, что я решил принять в ней участие.
