Описывая огромное значение религии для социально-политического строя античного мира, для его нравов, обычаев, законов и учреждений, Фюстель Куланж заявляет: "Чтобы узнать истину о древних народах, мы должны изучать их, забыв о себе". Вот это, однако, и есть величайшая ошибка, тем более, что на самом деле она двойная: ибо Фюстель Куланж, на самом деле, не забывает о себе, а только старается забыть, и думает, что тем лучше забыл о себе, чем более противоположными себе представляет древних. Он создает себе предвзятую идею о нашей будто бы полной противоположности с ними, и потом задается вопросом "почему условия управления людьми уже более не те, как в старину?" В объяснение этого он говорит: "Если законы человеческой ассоциации теперь иные, чем в древности, это от того, что в самом человеке кое-что изменилось. Действительно, одна часть нашего существа изменяется из века в век: это наше познание... Человек не мыслит более так, как он мыслил 25 веков назад, и именно потому законы, им управляющие, теперь иные, нежели в старину" (стр. 2) [Фюстель Куланж. "Древняя гражданская община"].
"Взгляните, - продолжает он, - на учреждения древних, не размышляя о их верованиях, и вы найдете их темными, не объяснимыми... Но рядом с этими учреждениями и этими законами поставьте верования: факты тотчас станут ясными" (стр. 2-3).
Таким образом, по Фюстель Куланжу, в древности религиозные верования "определяли" все - семью, брак, учреждения, политику. Но теперь уже не так, ибо наши "познания" изменились.
Такой взгляд односторонне искажает и прошлое, и настоящее. Во-первых, религиозные верования влияли на учреждения не только при Ромуле или Регуле, но и при Августе и Диоклетиане. Точно также они влияли на учреждения и при Константине Равноапостольном и Юстиниане Великом, и далее во всю историю Европы и России вплоть до наших времен, которые Фюстель Куланж, без должного анализа, и ошибочно считает обладающими, будто бы, иными законами ассоциации. На самом деле религиозные верования и теперь столь же влияют на учреждения. С другой стороны, никогда и нигде, даже в так называемых теократических странах, вовсе не одни религиозные верования определяли характер социальных и политических учреждений.
Подобно тому, как невежественный крестьянин, узнав о существовании науки, начинает ее считать всесильной, так неверующий современный ученый, замечая в древности действие религиозного чувства и религиозных представлений, делается склонен думать, будто у верующих эти чувства и эти представления всесильны.
