При этом был сам Нехемия виночерпием у персидского царя и приехал в Иудею как официально посланный царем Артаксерксом пеха – то есть наместник. Вот вам мораль: жить в диаспоре можно, делать карьеру при дворе оккупантов – дело хорошее. Но жениться на иноплеменницах – ни-ззя!
Позже Нехемия боролся еще с тем, что богатые иудеи в голодные годы обращали в рабство задолжавших им бедняков. Соплеменник не должен кабалить другого соплеменника! Нехемия добился своего, и даже позже, когда иудеи все-таки обращали в рабство других иудеев, раба-иудея даже клеймили особым клеймом и обращались с ним не как с другими.
Вообще-то у ученых есть длинное, но не очень трудное слово для обозначения такого рода явлений: этноцентризм. То есть система представлений, когда в центре вселенной для племени становится оно само.
Долгое время ведь вообще иноплеменник не считался человеком, а иностранные языки – членораздельной речью. Само название чукоч – «луораветлан» буквально и означает – «настоящие люди». Все остальные, что русские, что иудеи – люди, соответственно, не настоящие. Само название – славяне – прямо происходит от представлений, что есть люди, владеющие словом, умеющие говорить. А остальные, соответственно, «немцы», то есть немые.
Только с ходом времени народы учились понимать, что другие – тоже человеческие существа. Но не зря же уже в Евангелии от Луки появляется образ доброго самарянина. Именно самарянина. Который потому так и добр, что спасает в пустыне иноплеменника, иноверца – того, к кому он вполне может и не испытывать никакой лояльности. Кого он вполне может оставить на верную смерть, вовсе не считая, что поступил в чем-то нехорошо.
Но даже когда дикая мораль первобытных людей преодолевается, народы устойчиво считают самих себя лучше, чем остальные. Хотя бы в чем-то, но лучше, и вопрос только в степени этой самовлюбленности.
Этноцентризмом страдали все народы Древнего Востока – уж такой уровень развития. Страдали им даже такие цивилизованные люди, как римляне, всерьез считавшие – римский вольноотпущенник, умеющий говорить по-латыни, гораздо выше иноземного царя!
Но следует признать, что этноцентризм у иудеев во время Вавилонского пленения – это нечто исключительное даже для Древнего Востока. По крайней мере, иноплеменных жен никто и никогда не выгонял. И меня не очень удивляет, что у иноплеменников это вызывало недобрые чувства к иудеям.
С невероятно высоким уровнем этноцентризма связаны и другие приобретенные черты. Например, та, которую Шульгин назвал «мордухайством».
