Алена хотела было достать стремянку, чтобы для очистки совести исследовать плафон в коридоре и пространство над кухонными полками, но тут сон сморил ее. Наверняка там, под потолком, ее ожидали все те же слои мягкой серой пыли, от которой она уже изрядно успела начихаться.
Проснулась она после полудня, и, как всегда бывает, очень удивилась своей вчерашней ночной активности. «Ну да, была у него женщина – и что такого?.. Теперь-то он точно любит меня!»
Алена собралась в магазин, но по дороге вдруг решила заглянуть в районную библиотеку – она бывала здесь, в нотном отделе. К счастью, читательский билет лежал внутри паспорта, а паспорт Алена всегда таскала с собой.
Только в этот раз Алена зашла не в нотный отдел, а в тот зал, где рядами вдоль стен стояли многочисленные энциклопедии.
Это было что-то вроде наития, внезапного вдохновения – когда Алена решила искать совсем в другом месте, причем заранее зная, что ничего не найдет. Но сделать это было необходимо – для того, чтобы окончательно успокоиться.
Алена перерыла все – и Большую советскую энциклопедию, и Малую советскую, и какие-то справочники с именами деятелей науки, культуры и искусства… Революционер по фамилии Калясин нигде не упоминался.
– Может быть, вам помочь, девушка? – любезно обратилась к ней пожилая библиотекарша, бабушка «божий одуванчик»… В буквальном смысле одуванчик – на голове у той торчали в разные стороны желтые кудри.
Алена объяснила.
Библиотекарша задумалась, а потом изрекла, что большинство книг о советском прошлом безвозвратно списаны за полным отсутствием интереса к ним со стороны читающей публики.
– Впрочем, погодите, я сейчас схожу в книгохранилище, там у нас кое-что осталось…
Вернулась через пятнадцать минут – и с гордостью протянула Алене внушительный трехтомник под названием «России красные сыны». Это была краткая летопись революционных лет, и там, в конце третьего тома, располагались имена в алфавитном порядке.
– Кабанов, Каверьянц, Каганович… Калясин! – Алена глазам своим не поверила. Революционер по фамилии Калясин существовал на самом деле! Хотя какой от этого толк, что жил когда-то на свете товарищ с такой фамилией, Алена пока не знала. – «Калясин Павел Григорьевич, смотри том второй, страница двести семьдесят шестая…»
Алена лихорадочно зашуршала страницами. На указанной страничке шел коротенький текст. Из него можно было заключить, что Калясин родился в семье слесаря вагоноремонтного завода, всю жизнь испытывал нужду и лишения, в восемнадцатом году вступил в партию, а в двадцать первом его злодейски изрубили шашками белогвардейцы, когда случился мятеж в городке Векшине, что не так далеко от Москвы. Его именем названа центральная улица Векшина (можно поспорить, что ей уже вернули историческое название).
