— Это, возможно, самое большое изображение Джома, — сказал Фавани. — Но на этой планете оно не единственное. На фотографиях есть и другие. Похоже, они тоже древние. Наверное, это просто совпадение. Их сделали сами местные жители. Это идолы, символы их религии.
— Или же, — сказал Алаку, — местные жители основали традицию поклонения Джома после того, как здесь побывал Мако и высек из камня эту статую. Может быть, он даже обратил их в нашу религию. И тогда они построили перед статуей храм, который мы видели. Я уверен, что эти руины были храмом. Потом они сделали и другие изображения Джома, поменьше. А много столетий спустя они перестали верить в Джома… как и мы. Хотя свидетельство истины так и осталось стоять перед их ослепленным взором…
Джагу понимал, — сколько бы они ни рассуждали об этом между собой, до истины им не докопаться. Надо было отыскать кого-нибудь, кто ее знал.
Он развернул вездеход по направлению к городу.
В предместье им стали попадаться стоящие порознь домики.
Еще не проехав и мили, он нашел то, чего искал. К ним направлялась группа местных жителей. Все они ехали верхом на животных, очень напоминавших гапо из пустынь его родной планеты, не считая того, что у этих было всего четыре ноги и один горб.
Гапоподобные звери бросились от страха врассыпную; некоторые из них сбросили своих седоков. Джорума пустили в них реактивные дротики, кончики которых были смазаны парализующим составом. Сорвав со своих жертв одежду, чтобы убедиться, что тут есть экземпляры обоих полов (он знал, что дома их захотят исследовать зоологи), джорума выбрали самца и самку. Их погрузили в вездеход и повезли обратно к катеру.
Через несколько минут катер уже летел к «Пааджаа».
Вернувшись на корабль, они уложили спящих аборигенов на кровать и заперли в каюте. Джагу внимательно осмотрел их и в тысячный раз задался вопросом: не наделил ли Туу и впрямь джорума природным превосходством перед другими тварями?
Наверное, они действительно были сотворены по образу Туу.
Эти двуногие казались долговязыми и слабыми и, главное, очень непроизводительными в смысле продолжения рода. Представители одного из полов вообще не были способны откладывать яйца или вынашивать молодь. Этот изъян сокращал способность вида к самовоспроизводству в два раза. «И вообще, подумал он, сохранив способность к юмору даже в том полуоглушенном состоянии, в каком он сейчас пребывал, — это же лишает их трех четвертей удовольствия».
