— Камера хранения?
— Центральный вокзал Светлопива. Пять-восемь-девять. Ключ отправил по почте Сайта-Клаусу.
— Забавно.
— Что?
— Почему ты всё рассказываешь, Гарри? Мы с Тэффом не особо тебе помогали.
— Всё перевернулось, мисс Барбитур. Понимаешь, смертный приговор — как декларация любви. Несколько слов — и весь мир изменился. Жизнь поздоровалась со мной пинком.
— Если ты выйдешь, группировка разберёт тебя на части и выбросит инструкцию.
— Меня не выпустят — Блинк набирает негодование за щёки, как хомяк. — Скорее всего, я щёлкну, как жук на сковородке.
Мэдисон гасит аморт.
— Ладно, спасибо тебе, Гарри. — Она встаёт, чтобы уйти.
— Эй, мисс, увидишь Китти, передай ей, что я её люблю. Скажи, я буду ждать её на сухой стороне.
— Обязательно, Гарри.
Мэдисон уходит по коридору прочь из комнаты неудачников.
— Жизнь стреляет первой, леди, — кричит Фиаско ей вслед.
Когда она доходит до конца коридора, Генри Блинк заворачивает за угол, перемещаясь в другую сторону.
— Ах ты красотулечка. Как давно ты знакома с нашим Вертопрахом, мисс Барбитур?
— Как давно ты ходишь прямо?
— Оу, да ладно тебе, Мэдди, ты разбиваешь моё сердце.
— Разбивай себе сердце сам — у меня дела.
Она шагает прочь, а он за её спиной ошеломленно пыхтит уважением.
Нада Нек заскочил в больницу как представитель праздника жизни.
— Неплохо выглядишь, Блоха. Люблю уши. Хотел извиниться за то, что стрелял в тебя в баре.
— А, забудь. — Блоха продолжает есть дыню, а Нек прогуливается мимо постели к окну. — На самом деле ты, скорее, оказал мне услугу. Вроде в тот день я совершил преступление нового вида. Близняшки Кайер были здесь, чтобы дать беспристрастную оценку.
— Слышал, эту больницу закроют, сделают какую-то бейсбольную свалку покойников. Да, на почтовых марках в этом городе рисуют черепа. Что напоминает мне… — Перешагивая, он вытаскивает из кармана вьюгу конфетти с портретом Атома и метёт её на постель Блохи. — Не знаю, что это — золотая пыль или пришлёпнутая моль. Не хочешь объяснить мне?
— Я тебе всё объяснил, — поднимаясь, излагает Блоха. — Чётко и однозначно.
— Блоха на стене, а? Как твоя грудь?
— Я в идеальной штормовой форме. — Блоха кладёт дольку дыни и вытирает руки о простыню. — Ладно. Однажды я видел, как Атом приподнимает «Фольксваген-жук» 69-го года. Он потянул правое плечо и сломал спину в трёх местах. Суровый парень. Сказал, мол, ему показалось, что курица — голубь на ходулях.
— Хочешь подработать остряком — пойдёшь веселить мою мамочку. Ты назвал Атома кротом.
