Голубая книга сказок кота Мурлыки | страница 39

Гусята обступили мяч, но без особого восторга, потому что они не понимали, как этим можно забавляться. Подумав, они решили, что это просто-напросто яйцо, и отошли со скучающим видом. Гусь рассердился.

— Никогда в жизни не видел таких глупых гусят! — заворчал он. — Просто беда с ними: тут надрываешься день-деньской, чтобы доставить им удовольствие, и вот благодарность! Но будьте покойны, я научу вас играть в мяч, и хотите вы или нет, а забавляться вам придется.

— Ну, ну, друг мой, полно… — вступилась гусыня.

— Ты еще защищаешь их! Что ж, тогда и ты тоже будешь играть в мяч!

Как видите, со своей семьей гусь был ничуть не любезнее, чем с посторонними. Пока он обучал игре в мяч гусят и гусыню, девочки пролезли под плетнем и подошли к ослику. Гусь ущипнул их обеих так больно, что они шли прихрамывая, но больше не плакали, разве что Маринетта иногда всхлипывала.

— Подумать только! — сказал ослик. — Какая грубая птица! Я до сих пор в себя прийти не могу… Я на его месте был бы только рад, если бы около меня играли маленькие девочки… Просто хам!.. Вам очень больно?

Маринетта показала ослику красную отметину на левой ноге. У Дельфины была такая же на правой.

— Еще бы! Конечно, больно! До сих пор жжет.

Тогда ослик наклонился и подул им на ноги, и у девочек сразу все прошло. Это потому, что ослик был добрый. Дельфина и Маринетта поблагодарили его и ласково погладили по холке. Ослику было очень приятно.

— Вы можете потрогать и уши тоже, — сказал он. — Я ведь вижу, что вам очень хочется.

Девочки погладили его уши и даже удивились, что они такие мягкие и пушистые.

— Длинные у меня уши, да? — спросил ослик тихо.

— Ну разве что чуть-чуть длинноваты, — ответила Маринетта, — но не особенно… Во всяком случае, они тебе очень идут.

— Будь они короче, — добавила Дельфина, — наверное, ты бы нравился мне меньше…

— Правда? Ну что ж, приятно слышать. Однако…

Ослик заколебался и, боясь надоесть девочкам разговорами о своих ушах, решил сменить тему.

— Вы не поняли, что нужно делать, когда гусь щиплется. Я кричал, чтобы вы схватили его за голову и устроили ему карусель. Надо было вцепиться в него обеими руками и немного покружить. Это лучший способ его образумить. Когда его опускаешь на землю, он ничего не соображает, у него кружится голова и он едва держится на лапах. У гуся надолго остается неприятное воспоминание, и он уже никогда не щиплет человека, преподавшего ему такой урок.

— Здорово! — сказала Маринетта. — Но надо еще суметь схватить его за голову, ведь он может в этот момент ущипнуть.