— Россия, говоришь? Посмотри, как они мой день празднуют!
— Что с того? Они что ни попадя отмечают. Лишь бы повод был. Ни один праздник не пропустят. И свои православные, и ваши католические, и старые советские, даже день взятия Бастилии.
— Ладно, девочки, что мы спорим? Все-таки праздник. Давайте, посидим, отметим, а пацанята ваши пусть пока постреляют.
После первого тоста «За любовь» Афродита кивнула своему ангелочку:
— Ну-ка, Эрот, покажи, на что способен.
Мальчонка извлек из колчана две стрелы, связанные паутинкой.
— Почему две? — Поинтересовался Валентин.
Пацаненок посмотрел на святого, как на идиота:
— Чтобы любовь была взаимная. А когда рассыпучими стреляю, безответная получается.
— А если попадешь в особей одного пола?
— Да, ну! Глаз-алмаз! Смотри!
Старый банкир Николай Степанович неожиданно понял, что все эти зарубежные счета с сотнями миллионов евро, особняки на Лазурном берегу и квартиры на Кутузовском проспекте — просто суета сует. Он велел водителю остановить «Мерседес», выскочил из машины и, подволакивая пораженную старческим ревматизмом ногу, ринулся навстречу судьбе.
Бомж по кличке Индюк (имени он своего не помнил, а прозвище получил за постоянно висящую соплю) давно решил свести счеты с жизнью. Только вешаться или топиться не хотелось. Неприятный процесс. Есть более приемлемый способ покинуть сей бренный мир — отравиться паленой водкой. Стеганув очередной стакан зелья, он хотел было лечь и зажмуриться, в ожидании избавления, как, вдруг, что-то произошло. Он резко вскочил на ноги и, мотыляя своей индюшачьей принадлежностью, кинулся в объятия шкандыбающему любимому…
— Гм… Всяко бывает. — Эрот озабоченно почесал затылок. — Хотя, ничего страшного. Правда, старикашка уже лет пятнадцать, как импотент. Но если бомж в эту зиму ничего себе не отморозил, то все у них будет хорошо.
— Теперь я понимаю, почему в Содоме такая хрень творилась, — Валентин не скрывал ехидства. — Твоя очередь, Амур.
— Запросто, — ангелок наложил на тетиву стрелу.
— Почему одна? Решил кого-то поразить безответной страстью?
— Она у меня в полете разделяется, недоумок, как ядерная боеголовка с самонаведение. Стопроцентная гарантия…
— Не смей на меня орать, чучундра кривомордая! Не забывайся! Ты — сфера услуг, а я клиент, который всегда прав! А еще у меня муж — почти что депутат! Этот банан гнилой, и я требую его заменить! Иначе пожалуюсь завмагу!
— Это кто чучундра? Сама-то давно в зеркало смотрелась, прошмандовка шелудивая?! Хоть обжалуйся! Справляла я и на тебя, и на заведующего, и на всех депутатов все свои естественные потребности. Большие и малые. Да за те копейки, что тут платят, мне не только орать можно, но и образину твою начистить!
