А эта корова не унимается и продолжает «нопасаранить», мол, никто, кому не положено, не пройдет.
— Не пущу, Вас, мамаша. Вы туда пройдете только через мой труп.
— Труп не труп, а далеко ли отсюда травматология или, лучше, реанимация?
— А Вам зачем?
— Мне-то ни к чему, а вот тебе, если сейчас же не пропустишь, обязательно потребуется. У меня с арифметикой туговато было, так что считать ни до трех, ни, тем более, до пяти, я не буду.
Медсестре повезло. Она мне поверила.
Входим в кабинет. Доктор сыну одно ухо заткнул, а в другое шепчет:
— Шестьдесят четыре.
А Димочка, молодец:
— Ась?
Врач другое ухо проверяет:
— Семьдесят два.
— Ась?
Через десять минут эскулап спрашивает у меня:
— Ваш сын глухой?
— С детства, — подтверждаю.
— Ладно, — говорит, — теперь посмотрим горлышко. Открой рот.
Димочка открыл.
— Здесь все нормально. А нос хорошо дышит?
Сын отвечает:
— Отлично.
— Выходит ты слышишь?
— Ась?
Не знаю почему, однако лор признал Димочку годным симулянтом, а меня обманщицей. Но ничего, впереди еще много кабинетов.
Вообще-то, я ненавижу сплетниц. Одно дело, когда с подругами поделяешься последними новостями об общих знакомых и делаешь соответствующие выводы, и совсем другое, когда обо мне разносят невероятные слухи. Но на сей раз, сплетни сыграли благоприятную роль. Та ухо-горло-носовая корова, что пыталась меня не пропустить, разнесла всем своим товаркам, что со мной лучше не связываться. И во все остальные кабинеты я проходила беспрепятственно.
У хирурга Димочка заявил, что у него переломан позвоночник. Я подтвердила:
— В трех местах.
— Это ничего. Я таблеточки выпишу, все пройдет. Ты давай, быстрей показывай! — И уставился горящими глазами сыну в низ живота.
У нас с Димочкой одновременно зародилось подозрение, что хирург имеет небесный оттенок, в смысле, голубой. Мы хором заявили, что больше жалоб нет, и что позвоночник прошел сам собой, и поспешили покинуть опасный кабинет.
У невропатолога сын изобразил падучую, да так талантливо, что даже я залюбовалась и поверила.
Доктор подпрыгнул от счастья.
— Гордитесь, мамаша! Вашего сына ожидает великое будущее! Македонский, Цезарь, да, вообще, все великие полководцы были эпилептиками!
И написал: «Годен!!! Даже очень!!!»
Перед кабинетом психиатра, я провела небольшой инструктаж:
— Я тебе тут болезнь выдумала. Как только я из кабинета выйду, изображай панический ужас. И, главное, помни: у тебя очень маленький «Ай Кью».
— Обижаешь, мама. Ты мой «Ай Кью» последний раз видела, когда меня в детской ванночке купала, а с тех пор он о-го-го, как вырос!
