Вовка в Троеклятом | страница 64



— Дорогой, может быть зря ты его так? Мне он показался совсем не опасным. Даже милым.

— Т-тем более, — икнув, ответил Емеля своей наибольшей толике.

— Я не в этом смысле. Ты же знаешь, что я тебя никогда ни на кого не променяю, — глаза Маньки пожирали хмельного возлюбленного, — просто он совсем не страшный…

— Может быть. Но меня им дважды пугали. Так спокойней. Как это говорится? А, вспомнил. Береженого верблюд бережет, а Аллаха привязывай… Там еще на кого-то надеяться надо.

Выдав очередной бессмертный афоризм, Наимудрейший ущипнул свою пассию за фамилиеобразующую часть тела и нетвердой походкой вышел с балкона, с которого чета наблюдала за отделением от плеч головы коварного Сантехника.

Душераздирающий крик Яны заставил Соловушку вздрогнуть. Он обернулся, но маленький рост не позволил ему увидеть происходящее на площади. Тогда он проворно взбежал на дюжину ступеней вверх. Увиденное, как и несколько часов назад услышанное, предательским образом подействовало на ноги. Они вновь не удержали грузное тело, и разбойник чувствительно саданулся копчиком об острую грань ступени.

Когда тело обрело послушание, торопиться уже не было никакого смысла. Соловушка разглядел в толпе недалеко от эшафота фигуру Серенького и медленно побрел к лохматому другу.

* * *

Никакого ярко белого света в конце тоннеля я не увидел. Так же, как и не удостоился чести воспарить над собственным бездыханным телом и сверху наблюдать за развитием дальнейших событий.

А на самом деле… Стоп! Я не стану подробно описывать, что предстало моему взору (если это был взор, как вы помните, глазки остались в глазницах отрубленной головы), так как убежден, что стать жертвой сказочного мавра в сказочном мире и расстаться с жизнью в нормальных условиях по привычным причинам, будь то старость, инфаркт, колеса электрички, запой или любой другой уважительный повод — это абсолютно разные вещи. Как говорит один мой знакомый бес (чтоб гореть ему до скончания времен в собственном заведении), «это две большие г'азницы».

Скажу лишь одно, опьянение, туман и дурман в голове (иль еще где?) исчезли без следа, прихватив с собой вовремя приключившийся насморк. Так что, смею заверить, тот шутник, сказавший, что лучшее средство от головной боли — топор, сам того не подозревая, ни грамма не погрешил против истины.

Да и времени рассмотреть все как следует у меня не было. Только-только я осознал что со мной произошло и еще не успел с этим смириться, как появился… как вы считаете, кто? Правильно! Бес Третьей Гильдии, собственной персоной.