— Охрененная тайна, — не сдержалась левая голова, однако две оставшиеся грозно прицыкнули на нее, и Соловушка продолжил:
— Зовут его — Вовка. Появился неизвестно откуда. Я его в лесу встретил. Хотел огьябить. Но он такой, у-у-у.
— Навалял тебе что ли? — На этот раз не смогла смолчать правая.
— Да, нет! Ты сто! Он хоесий. Это именно Вовка назвал меня, — разбойник покосился на левую голову приятеля, на что та демонстративно прикусила язык тридцатисантиметровыми клыками. — Вясеславом.
— Не велика заслуга. И это все?
— А вот и нет! Всея меня Илюса Муемес поймал. Пьянисий! Излупсовать хотел, а Вовка меня спас.
— Правда?! — При упоминании о богатыре, головы, как по команде, нахмурились. — Неужто твой новый друг одолел Муромца?
— А он его тьегать не стал. Я зе говою — Вовка добьйий. Поговойил и все. Илюса сам меня на землю поставил и обесял никогда не тьегать. А потом есе Вовку уговаривал, стобы тот его отпустил.
В шести глазах Змея поселилось уважение.
— Это дело. А то, подумаешь, имя новое придумал…
— Не сказы! Вот, тебя как зовут?
Уважение в газах сменилось удивлением.
— Соловушка, ты на днях головой ни обо что не бился? Или Илюха все-таки разочек успел звездануть?
— Нет. Ты отвесяй, как зовут!
— Горыныч! Змей Горыныч. — Ответствовали в недоумении головы.
— А тебя, как? Тебя? И тебя? — Соловушка поочередно обратился персонально к каждой голове.
— Гм… Кхм… Дык я, вроде, как один…
— Знасит, Гойинысь на меня дьязнится, — толстячок показал пальцем на левую голову, — и Гойинысь за меня заступается, — указующий перст остановился на средней голове, — и Гойинысю по хьену, сто меня обизают, теперь палец был направлен на правую голову.
Такая постановка вопроса смутила Змея. По-видимому, он (они?) раньше никогда не задумывался над этой стороной своего существования. В ответ на тираду друга головы лишь разродились невнятными междометиями.
Переполненный чувством собственного превосходства, Соловушка важно напыжился.
— Вот, то-то зе! А Вовка в момент мозет имена пьидумать.
— Дык я… мы — один. Раньше и думали одинаково и говорили хором. От скуки это все…
— Ну, если не хосес, неволить не буду…
— А, может, у него имена кончились? — Головы, как в былые времена говорили хором.
— Да ты сто? Вовка узе дал новые имена мне, Яге, Кларе, Сеенькому.
— А где он сейчас?
Соловушка с видом опытного заговорщика приложил указательный палец к губам, призывая хранить в тайне то, что намеревался поведать.
— Вовка сейсяс у Емели по осень вазному делу. Вас хозяин сам его пьигласил. А нас с Сееньким не пустили. Так сто полетели к главному входу, вместе доздемся, — Соловушка не терял надежды прокатиться на приятеле.
