— Да и сам не знаю.
— С этим и пришли к тебе, — вмешался медведь, — выручай. Ему срочно вернуться надо. На работу.
Вернулась Клара. Она переоделась, но уже не в то тряпье, в котором встретила нас. Теперь на ней была облегающая сорочка из тонкой белоснежной ткани, заправленная в мини-юбочку. Я бы посчитал этот наряд суперсексуальным, если бы не видел предыдущего одеяния.
Ядвига только покачала головой, но решив, что дело прежде всего, не стала вновь выражать недовольство внешним видом Клары. Наоборот, голос ее зазвучал чуть ли не ласково:
— Внученька, гостей надо как положено встретить, — она высунулась по пояс в окно и залихватски свистнула, на что из леса тут же пришкандыбала, слегка прихрамывая, небольшая избушка, — бери кота, и чтобы через час банька была готова.
— Может, колданешь? — С надеждой протянула Клара.
— Ни в коем разе! Гости дорогие, так что все должно быть по высшему разряду. Васька!
В тот же миг из-за печки показался крупный черный кот, своими размерами напоминающий небольшого леопарда.
— Иди с Кларой, поможешь ей баньку растопить. И гляди, кисуля, языком не трепи, оторву.
— Спал я, — лениво промурлыкал Васька, — и знать не знаю, о чем вы тут шушукались.
— То-то же. Все, за работу.
Клара и кот вышли из избушки. Тут же до нас донесся неразборчивый требовательный шепот любопытной внучки, на что Васька громко ответствовал:
— Ну, что это такое? Чуть что — молока не получишь! Говорю ж, спал, ничего не слышал…
— Вот, бестия, никак не угомонится, — посетовала Ядвига, — не волнуйтесь, Васька, конечно, все слышал, но никому не скажет. Знает, кто здесь главный. Давай, Вовка, рассказывай.
Не успел я и рта открыть, как пришло время очухаться забытому Соловушке. Видимо, разговор о баньке, дошедший до его сознания, вернул незадачливого грабителя в реальную действительность.
— Баньку топить засем? Не хосю мыться. Все явно замаяюсь. Се воду зья тьятить?
— А! Соловушка пришел в себя. Ну, здравствуй. Ты-то как оказался в столь приличной компании?
— Я его гьябил! — Толстячок с гордостью ткнул в мою сторону грязным указательным пальцем. — И, вообсе, Сеенький — мой дьюг!
— Значит, гьябил? — Усмехнувшись, передразнила Ядвига. — Ну-ну. А, насчет мыться… Я твой запах, то есть, вонь, за две версты почувствовала. Если в баньку не пойдешь, разгоню к едрене-фене. Я тебе не джигитка, чтобы законы гостеприимства соблюдать. Или не буду гнать, а просто… — ее глаза хищно блеснули.
— Сто ты, сто ты, Ягусенька! Это я так, пьесто. Конесно, помоюсь! Не надо в паука!
