Задолго до конца вечера Алекс и Кристина покинули гостеприимных хозяев и отправились в дом, где обычно встречались… Очутившись в шикарной, по-домашнему уютной обстановке, любовники расслабились, скрепив встречу страстным поцелуем. Но в дверь тихо постучали. Алекс невольно вздрогнул, подумав, что это слуга принес какое-то сообщение, что было некстати. Но в комнату вошла горничная, неся поднос с фруктами. Поставив его на столик рядом с графином с вином и серебряной вазочкой, наполненной шоколадными конфетами, служанка вежливо поклонилась и вышла. Здесь было уютно и красиво. Дорогие обои из белого шелка, затканного цветами и листьями в нежных постельных тонах, покрывали стены, над застеленной бледно-голубым покрывалом кроватью нависал балдахин из такой же ткани. На стенах висели продольные зеркала в богатых рамках. Мраморный камин украшал и согревал комнату. Пышный мягкий ковер с рисунком из роз повторял роспись потолка. В приглушенных тонах интерьера ярким пятном были лишь потрясающе красивые ярко-красные с белым подсвечники с большими свечами, напоминающими разгорающийся костер, от которых исходил необыкновенный уют.
В полном молчании Алекс и Кристина наполнили бокалы вином и выпили, ощутив приятно согревающее тепло.
— Граф, вам по-прежнему нравится здесь? — спросила спокойным тоном Кристина, внимательно изучая его реакцию на вопрос.
— Да, моя дорогая леди, — усилием воли изобразил он пылкость. — Всегда рад встрече с тобой, — добавил он, приблизив к ней свое лицо. Глаза красивой женщины заблестели от блаженства. А он успел заметить в их уголках морщинки, искусно загримированные ею.
— Кстати, вы не голодны? — внезапно спросила она, отведя взгляд, словно поняла: он заметил на ее лице признаки старения. — Можно попросить горничную, чтобы она принесла что-нибудь более существенное.
— Нет, нет! Кристина, не стоит беспокоиться, я совеем не хочу есть, — поспешно ответил он.
— В самом деле? — она снова обернулась к нему. — А чего же вы тогда хотите?
— Я безумно хочу все того же, — хрипло пробормотал Алекс, и, приблизившись, сжал ее в своих крепких объятиях. Эта женщина столько дала ему в жизни, и она сейчас так близко от него, так доступна… Он еще крепче обнял ее и стал осыпать поцелуями лицо, шею, грудь, почувствовав, что ее охватила сладкая дрожь. Он отыскал ее горячие губы, стал освобождать волосы от украшений, гладить ее груди. Она вдруг отстранилась, окинула внимательным взглядом, и спросила:
