Оставшийся путь проделали быстро и без приключений, хотя нести на самодельном пологе тяжелого мужчину было совсем не легко. Наконец их взору открылось небольшое селение Хадсон с бревенчатыми постройками, глиняными трубами, с маленькими окнами, у большинства домов затянутыми промасленной кожей.
У Мегги сжалось сердце при виде места, где предстояло жить, настолько оно показалось ей убогим. Мать просто расплакалась, но взяла себя в руки, утешаясь тем, что это лучше, чем очутиться на улице, но в большом городе.
Дядя Малком, так звали брата отца, был очень удивлен их появлению, но встретил радушно.
— Как я рад! Просто не могу выразить! Видно, вас привело сюда какое-то несчастье? Поверьте, вам всегда окажет помощь ваш родственник! Правда, у меня не апартаменты, но и не самые плохие условия. Рад оказать помощь вам и вашим спутникам, — говорил рыжеволосый мужчина без устали. В его словах чувствовалась искренность. — В дом! Все в дом! Всем найдется место.
В комнате появилась жена Малкома, худенькая светловолосая женщина, которую звали Алина. Она тоже гостеприимно улыбалась.
Женщин поместили в одной комнате, Джарвис расположился вместе с работником, а двух спасенных джентльменов разместили на чердаке. Как только все разместились, Мегги поднялась к пострадавшему… Несмотря на то что его лицо было сильно избито, глаз затек от побоев, а одежда испорчена, что-то в его облике было ей знакомо. Она попросила Мартина спуститься к дяде и принести горячей воды и чистых тряпок, чтобы вымыть больного. У него, кроме всего, был сильный жар, его тошнило, живот страдальчески сжимался. Изредка он издавал стоны, хрипло кашлял, но потом затихал, словно в нем останавливалась жизнь. Мартин суетился, помогая Мегги, приносил и уносил воду, отжимал тряпки, снимал одежду. Вскоре вечер вступил в свои права, в комнате быстро темнело. Попытались дать больному бульон, но он не мог его принять. Малком принес бутылку бренди, с ложечки влил ему в рот несколько глотков. Девушка попросила менять почаще холодные повязки на голове больного и ушла вниз, чтобы подкрепиться и выспаться. Но ей не суждено было отдохнуть. Больному ночью стало хуже.
Несколько раз в течение ночи она поднималась, услышав жалобные стоны. Вернувшись, даже не гасила свечу, ожидая новых криков. Смертельно уставшая, валилась на постель, готовая вновь отправиться на помощь. Пострадавший был в ужасном состоянии. Девушка каждый раз приближалась к нему со страхом, боялась, что он перестанет дышать. Так продолжалось трое суток…
