Непричесанные мысли | страница 2
Плоскость взаимопонимания — идеальное поле битвы.
Мысли освобождены от таможенной пошлины? Если не выходят из границ.
Действительность можно изменить, фикцию приходится выдумывать заново.
И смирительная рубашка должна соответствовать размеру безумия.
Если твой противник сделал ложный шаг — будь осторожен. Вы танцуете под одну музыку.
Дух времени порой страшит даже атеистов.
Почему я пишу такие короткие фразы? Потому что мне не хватает слов!
Подумай прежде, чем подумать!
Многие из моих друзей стали моими врагами, многие враги со мною подружились, а те, кому я безразличен, остались мне неизменно верны.
Рыба виновна, что глотает крючок, ведь это — чужая собственность.
Не зная других языков, никогда не поймешь молчания иностранцев.
Когда миф становится реальностью, чья это победа — материалистов или идеалистов?
Когда вода доходит до твоего рта, не огорчайся, что она не пригодна для питья.
«Я только погрожу пальчиком», — сказал он, кладя его на курок.
Кто первый уловил смысл анекдота, тот еще имеет время притвориться, что его не понял.
Миг осознания своей бездарности — это проблеск гения.
В некоторых театрах добились удивительного реализма — здесь даже несет со сцены портянками. Только люди нереальны.
Странно — «философии отчаяния» больше всего побаиваются оптимисты.
Опера еще не использовала всех своих возможностей, ведь нет такой глупости, которую нельзя было бы пропеть со сцены.
Драматическое искусство еще отстает от жизни — когда-то оно поднимется до уровня нашего повседневного актерства?
Человек победит! Человека?
Будем жить дольше! Чем другие.
Донос — «Ecce homo!» [1]
Есть писатели, непереводимые на иностранные языки. Их можно спокойно пропагандировать за границей.
Живи современностью, поскольку не можешь перенести этого на другое время.
Человек в собственной жизни играет лишь маленький эпизод.
Положительных героев не обязательно создавать, ими обычно назначают.
О своей эпохе больше говорят слова, которых избегают, чем те, какими злоупотребляют.
Бессмертный писатель умирает в своих эпигонах.
Если бы умственная узость являлась жизненным неудобством!
В некоторых источниках вдохновения Муза могла бы мыть ноги.
Шедевр будет понят даже дураком. Но насколько иначе!
Нет новых направлений в искусстве, есть одно — от человека к человеку.