Надо думать, просто чтобы поквитаться со мной. А Зоуи у нас та еще шпионка. Она обшарила квартиру Ральфа и нашла пачку повесток в ящике комода. Видимо, он с тех пор, как бросил меня, швырял чеки направо и налево на Восточном побережье. Зоуи догадалась, что папаша наш в бегах, и позвонила мне в тюрьму. Я рассказала все своему адвокату. И сегодня Ральф предстал перед судьей.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — резюмировала Мейбл.
Кэт вытерла губы салфеткой.
— Еще не совсем.
— То есть?
— Мне нужно найти Тони. У нас шоу в Мемфисе на следующей неделе.
Мейбл забрала тарелку у Кэт, отнесла ее в раковину и ополоснула горячей водой.
— Он уехал в круиз. — Слова слетали с ее губ неосознанно.
— В… куда?
Мейбл обернулась, на ее лице была написана решительность.
— Он не сказал.
— Хотя бы в какую сторону?
— Тони говорил, что доедет на машине до Майами и купит билет на первый попавшийся круиз. Сомневаюсь, что он заранее выбрал направление. Он просто хотел…
— Забиться в угол? — Щеки Кэт горели, но голос остался ровным. — Почему же вы мне сразу не сказали, Мейбл? У меня за последние дни и так было достаточно сюрпризов.
Взгляд Кэт стал холодным и чужим. Мейбл стояла на своем. «Пусть Господь поразит меня на месте за ложь», — подумала она. Этой женщине не понять, как Мейбл любит Тони, — любит его принципы, его ценности, его большое прекрасное сердце. Она не позволит Кэт еще раз причинить ему боль.
— Извините, — только и произнесла Мейбл.
Швейцар у входа в «Лоуз», заторможенный кубинец, смотрел так, словно никогда не видел машины с пробегом в сто шестьдесят тысяч миль. Валентайн бросил ему ключи, они ударились ему в грудь. Швейцар надулся, готовясь огрызнуться.
— По-английски говорите? — спросил Валентайн.
Швейцар изобразил смертельную обиду. Вопрос Валентайна был явно не политкорректным в этой части света.
— Полицейский? — спросил швейцар.
— Покажите вашу «грин кард»,[21] и я покажу вам мой значок.
Швейцар прыгнул в «Хонду» без дальнейших пререканий. Валентайн рассмеялся впервые за этот день, и ему стало лучше. Он вошел в фойе.
В «Лоуз», гостинице громадных размеров, было холодно, как на полюсе. Бестолковое строение. Вдоль всего пляжа высились гигантские монолиты гостиниц с изысканными коврами и прекрасными картинами. А Майами нужно было совсем другое: маленькие домики на берегу с бамбуковой мебелью и прохладной плиткой на полу. Таким Майами-Бич и был раньше. И он был прекрасен. А этот новый — нет.
