— А где же пуля? — спросил Маргонин, прохаживаясь по комнате и поскрипывая хромовыми сапогами.
— Пуля должна быть где-то здесь, в комнате, — заметил Будрайтис, — рана ведь навылет!
Сазонов аккуратно подстелил газету, опустился на колени и начал внимательно осматривать доски пола. Хлопнула входная дверь, в комнату вошел милиционер.
— Товарищ следователь, — обратился он к Сазонову, — понятые приглашены. Можно им войти?
В дверях стояли пожилой мужчина в белом фартуке с бляхой дворника и молодая женщина в светлом платье — соседка Панкратьева. Они испуганно смотрели на распростертое на полу тело профессора.
Сазонов искоса взглянул на вошедших и слегка кивнул, продолжая исследовать пол. Пули нигде не было.
— Куда же она запропастилась? — пробормотал он и тут же догадался: ведь она может быть в подушке!
Вытащив подушку из-под головы покойного и нащупав что-то твердое, Сазонов достал из кармана перочинный ножик, надрезал наволочку и извлек из подушки продолговатый кусочек свинца.
Будрайтис, буквально выхватив у него из рук пулю, стал вертеть ее в разные стороны, рассматривая нарезы через лупу.
— Вы бы пулю еще на зуб попробовали, — сказал Маргонин, — она явно от «Смит и Вессона». Дайте, пожалуйста, револьвер, — попросил он Сазонова, повернул барабан револьвера, и на ладонь выпали три боевых патрона, один с осечкой и стреляная гильза. — А теперь смотрите, — Маргонин приложил к гильзе пулю, которая довольно точно подошла по диаметру.
— Это еще не доказательство, — возразил Будрайтис, — гильза могла быть от ранее выстреленной пули, а эта от маузера или нагана.
— Ну уж нет, эти виды оружия я хорошо знаю — у нагана и маузера калибр почти одинаковый — 7,62 и 7,63 миллиметра, а здесь где-то больше десяти... Пуля выстрелена именно из этого «Смит и Вессона».
— Это все же следует доказать, необходима баллистическая экспертиза, — заявил Сазонов, внимательно прислушивавшийся к спору своих коллег. Затем он взял листок бумаги, сделал из него небольшой конвертик и вложил туда пулю и гильзу.
Тем временем Маргонин вынул замок от входной двери и внимательно осмотрел углубление в дверной раме, куда входил язычок замка. Следов отжима «фомкой» не было. Замок явно открывали отмычкой, о чем свидетельствовали царапины на наружной стороне замка. Но делали это осторожно — дверь не была повреждена.
Сазонов не зря числился специалистом по части обыска. Он начал его по часовой стрелке, неслышно двигаясь по квартире. Ничто не ускользало от его внимания, он перелистывал каждую книгу, тщательно обшаривал ящики шкафа. В одном из них следователь обнаружил два золотых Георгиевских креста — награды Панкратьева во время русско-японской войны. Но лишь в кабинете профессора его ждала по-настоящему интересная находка.
