Загоруйко оказалась крупной пухлой женщиной с румяным лицом Комнатенка ее была полной противоположностью квартиры племянницы. Две металлические кровати, шифоньер, зеркало, столик и два стула составляли все ее убранство, да и то, как уже знал Маргонин, эту комнатушку она сдавала курортникам, а сама жила в небольшой пристройке.
— Я из милиции, — представился Маргонин, — меня интересуют кое-какие данные о Лидии Близнюковой. Она ведь ваша родственница?
— Да, она дочь моей покойной сестры. После смерти матери Лида приехала с Украины в Кисловодск и остановилась у меня. Я ее и устроила к доктору Близнюкову. Он как раз искал прислугу. Это была тогда самая подходящая работа для Лиды. Она окончила всего 4 класса церковно-приходской школы. Это уже потом, когда замуж вышла, занялась самообразованием, стала много читать. К доктору приходили ученые люди, и Лида не хотела ставить его в неловкое положение.
— У вас добрые отношения с Лидой?
— Да, она была мне благодарна за помощь. Ну, а потом докторша, — это слово Загоруйко произнесла иронически, — очень возгордилась, считая себя важной дамой. Быстро забыла все хорошее, что я для нее сделала.
— Вы бывали у нее?
— Раньше довольно часто, ну, а в последнее время я видела, что мои визиты ее тяготили, и стала приходить реже.
— Муж оставил Лидии Александровне большое наследство?
— Лида по характеру очень скрытная. Доктор был состоятельным человеком. Он все оставил ей.
— Она не рассказывала вам, что кто-то забирается в дом в ее отсутствие?
— Впервые слышу.
— Вы по специальности медицинская сестра?
— Да, я работаю в санатории.
— Есть ли у вас еще родственники?
— На Украине была сестра, она недавно умерла.
— И больше никого нет?
— Кроме Лиды, никого!
«Странно... — подумал Маргонин, выходя из дома Загоруйко. Почему она умолчала о родственниках в Ташкенте, хотя кому-кому, а ей уж должно быть известно о печальной судьбе Панкратьева». Кроме того, Маргонин понял, что тетя завидовала племяннице...
К тому времени адресный стол дал сведения о восьми жителях Кисловодска, приехавших в разное время из Ташкента и поселившихся здесь. Но проверка ничего не дала. Все они не имели никакого отношения к Панкратьеву.
Одним из «злачных» мест, где мог появиться Анатолий, был «Замок коварства и любви». В ресторане при «Замке» кутили со своими дамами, главным образом, нэпманы, приехавшие на курорт повеселиться. В воскресенье в ресторан приезжал даже цыганский ансамбль, о котором сообщали красочные афиши, расклеенные по городу.
