Когда они подъезжали к Кисловодску, Аня то и дело обращала внимание своего спутника на живописные окрестности. Поезд, грохоча на стрелках, въехал на мост. Внизу струился Подкумок. Справа была видна «Гора-кольцо» — «окошко» в невысоком горном кряже, покрытом кустарником.
Вскоре поезд подошел к перрону Кисловодского вокзала. На привокзальной площади, куда вышли Маргонин со своей спутницей, стояла вереница извозчиков. Увидев пассажиров, один из них лихо подкатил.
— Что ж, так и расстанемся? — с сожалением произнес Маргонин.
— Нет, отчего же... Могли бы и встретиться.
— Когда?
— Может, сегодня, часов в пять? У «Стеклянной струи». Это в парке, вам любой покажет.
Леонид помог Ане усесться в пролетку, подал чемодан и распрощался.
Кисловодская милиция находилась недалеко от вокзала. Маргонин пошел пешком, с интересом разглядывая яркий курортный город. В милиции его уже ждали — были предупреждены телеграммой. Начальник уголовного розыска, молодой человек лет двадцати пяти, пытался держаться посолиднее, но это ему плохо удавалось. Позвонив в адресный стол, он быстро выяснил, что тетя Анатолия — Загоруйко Галина Ивановна — проживает по улице Желябова, 14.
— Думаю, пока стоит установить наблюдение за этой квартирой. Возможно, племянник там и не остановился — знаю я этот дом с маленькими комнатками без всяких удобств, — разъяснил начальник угро.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Маргонин, — если пойдем к Загоруйко сразу с обыском и ничего не найдем, можем спугнуть... Вот фотография Анатолия, правда, здесь он значительно моложе и, говорят, теперь отрастил усики. — Леонид передал фотокарточку агенту угрозыска, которому поручили вести наблюдение за квартирой.
Отдохнув с дороги, Маргонин пошел знакомиться с городом. Погода стояла чудесная, какая бывает в Кисловодске ранней осенью в «бархатный» сезон. На улицах — полно гуляющих. Особенно много народу было у колоннады — прекрасного ажурного строения, украшающего вход в парк. То и дело навстречу ему попадались группы отдыхающих в сопровождении экскурсовода. Впереди важно шествовал фотограф с треногой. Судя по всему, это были приезжие из соседних городов Кавказских минеральных вод — Ессентуков, Пятигорска, Железноводска. У Лермонтовской площадки одна из таких групп остановилась. Фотограф развернул треногу, накрылся куском черной материи и начал священнодействовать.
Маргонин с интересом поглядывал по сторонам и в то же время внимательно всматривался в лица — а вдруг в толпе мелькнет запомнившаяся по фотографии широкоскулая физиономия.
