Логичным представляется обращение к специальным пособиям по воспитанию и дрессировке собак: уж их–то авторы не дилетанты, они умеют наладить контакт с животными, добиться своего и имели дело не с одной собакой. Всё верно, за исключением одной детали: подавляющее большинство пособий написано практиками, которые какие–то свои приёмы переняли от предшественников, что–то нашли сами, но почему это работает, зачастую объяснить затрудняются. Во все времена появлялись люди, которым общение с животными давалось легко, они понимали четвероногих — будь то собаки или крокодилы — на подсознательном уровне, чисто интуитивно зная, что нужно сделать сейчас, а чего нельзя делать никогда. Такие талантливые люди готовили собак для различных служб, в первую очередь, конечно, для войны, охоты; они могли подробно описать, как работать с собакой, не объясняя, почему именно так.
Серьёзные владельцы, осознающие свою ответственность не только за собаку, но и перед ней, стараются избегать ошибок, учась на чужих примерах, изучают специальную литературу. К сожалению, старания этих людей далеко не всегда приводят к желаемым результатам. Сейчас в среде собаководов часты стали разговоры о проверках ВНД (типов высшей нервной деятельности), об условных рефлексах, агрессии, иерархии и прочих научных понятиях. Беда только, что частенько научные термины применяют буквально по поговорке: «Слышал звон, да не знает, где он». Допустим, прочёл человек какую–нибудь научно–популярную статью либо слышал разговор, доклад профессионалов, где ему встретилось «умное» слово, которое, исходя из контекста, обозначало некое понятие, — и всё, процесс завершён! Отныне он свято, что называется, до конца дней своих уверен, что агрессия — это драка и очень плохо (либо очень хорошо, в зависимости от породы), а беготня за нарушителем с финальным хватанием собакой рукава и есть проверка ВНД, и ежели она рукав берёт, то ВНД сильная, а ежели нет — то слабая. Не ясно, правда, какие тогда ещё остались проблемы у институтов, изучающих эту самую ВНД, но это уже нашего «научно подковавшегося» владельца не интересует.
Хаотическое извлечение терминов для объяснения поведенческих феноменов плохо ещё и тем, что разные научные школы, изучающие поведение, под одним и тем же названием могут понимать разные вещи, а одни и те же явления именовать по–разному. Наконец, современная наука часть терминов, встречающихся в литературе, может не использоваться, поскольку с течением времени стало понятно, что они неинформативны. И самое главное — существующие исследовательские школы возделывают, образно говоря, научное поле в разных его частях и в разных направлениях, поэтому одни учёные больше внимания уделяли одним группам явлений, другие — другим, изучали их под разными углами зрения. Разобраться во всём этом неподготовленному читателю оказывается просто невозможным, он запутывается в терминах.
