— Так это… — закричал Федя, — знаете, что это! Гриб!
Да, Федя не ошибся — темный купол был всего лишь шляпкой гриба… Правда, гриб этот был чудовищно велик, но только этим и исчерпывалась необычность происходящего, по существу же все было естественно и просто: вырос гриб.
Над озером, скользя по поверхности, поднимаются струйки пара, кружатся невысокими спиралями, стелятся тонким облаком. Облако расширяется, выходит на берег, обволакивает деревья, проскальзывает в лес. Шапка гриба исчезла под ним. Деревья растут будто прямо из тумана.
— Сегодня ночью я, кажется, разгадала, что на камне… — тихо сказала Валя.
Как это они забыли об удивительной находке? Весь вечер допоздна говорили о ней, стараясь разгадать тайну иероглифов, и вдруг — забыли! Из-за гриба, конечно. Больно невероятно возник этот гигант! Вот его купол появляется уже над туманом…
Ослепительно яркие стрелы пронзили листву, туман быстро рассеивался. Лес наполнился свистом, щелканьем.
Капитан пристально посмотрел на девочку.
— Разгадала, говоришь? У меня тоже есть кое-какие соображения… Пойдем сверимся.
Камень от росы казался матовым, в вырезах рисунка — капли.
Так что же это, по-твоему?
Это… — Валя привычным движением откинула со лба прядь волос, закусила губу. — Рисуночное письмо!
Думаю, что ты права. Это так называемое идеографическое письмо. Древнейший вид письменности. Здесь нет ни букв, ни других грамматических знаков — идеограмма передает не звук, не слог и даже не слово, а понятие, мысль. Так что же ты здесь прочла?
Это вот, внизу — волны, океан… На нем — остров. Слева — молодой месяц, справа — месяц в последней четверти… Это — начало и конец… Так? — Валя подняла глаза на капитана. Он кивнул несколько раз:
А волнистые линии?
Течет вода… Бег времени!
Черточка?
Понял!.. Ей-богу! — Федя подпрыгнул и, сильно оттолкнувшись, сделал классическое сальто-мортале. — Димка, а ты понял?
Гладкая поверхность камня словно бы ожила — рисунок рассказывал простую и печальную повесть…
Интересно, когда все это было?
Друзья, мы отыщем следы этого человека. Во что бы то ни стало! Это наш долг!
Свинцово-серым хищным корпусом «Фэймэз» рассекает волны Индийского океана. Скалистый берег далекого острова встает на горизонте. В средней надстройке матросы ремонтируют временно заделанные во время шторма повреждения.
На мостике — трое. Рядом с сутулым капитаном Клайд Годфри кажется невысокого роста. Зато его лицо — розовое, с аккуратно подстриженными усиками — в сравнении с желтыми впалыми щеками и острыми скулами Уэнсли выглядит еще более цветущим. Третий — Том Кент. Его не узнать — светлый тропический костюм, ярко-лиловая в крупную клетку сорочка, в золотых зубах — сигара… И только глаза — бесцветные, блуждающие глаза арестанта, которого еще так недавно привели к шефу…
