Уже более трех часов продолжается равномерное, не прекращающееся раскачивание при полном безветрии: медленно вверх, секундная пауза, и, будто споткнувшись, судно клюет носом, скользит, скользит, выпрямляется… Снова пауза, и снова вверх. И одновременно — с одинаковыми интервалами — оно переваливается с правого на левый борт… Нереальный безмолвный танец, тишину которого нарушают лишь скрип переборок да неравномерный гул гребных винтов — они то глубоко погружаются, то почти выходят из воды и тогда учащенно, зло бьют по волне…
На северо-востоке, откуда набегают волны, черная занавесь затягивает небо, стирая звезды.
Дышать трудно. Словно тяжелые, мягкие руки давят на темя, плечи, сковывают грудь…
— Валь, тебе нехорошо?
Девочка сидит бледная, ссутулясь, в углу дивана. Маленькая фигурка сжалась в комочек. Дима дотронулся до руки подруги. Рука холодная, чуть влажная.
Валя подняла глаза. Губы у нее плотно сжаты. Отрицательно покачала головой:
— Ничего… пройдет.
Дима вскочил. Его качнуло, он ухватился за стол, выпрямился и, балансируя, стараясь попасть в ритм ускользающего пола, направился к выходу.
Федя, крепко вцепившись в привинченное к полу кресло, стоял у иллюминатора. Он повернул голову, взглянул на Валю:
— Держись, моряк! Мертвая зыбь — самая паршивая штука. Это оттого, что качка равномерная… — Он снова прилип к стеклу, рукой заслонил лицо от света. — А все— таки здорово, что будет шторм!..
В неясном круге падающего из иллюминатора света каждые двадцать секунд из темноты вздымается гора; она подымается выше, выше, закрывает весь круг… Сейчас накроет «Бриз»!.. Но неведомая сила отталкивает Федю от иллюминатора — нужно крепче держаться за кресло! — и вот опять показывается темно-зеленая вершина… Черная пустота над нею все увеличивается, придавливает гору, которая исчезает за бортом… И Федю снова прижимает к стеклу.
Вернулся Дима. В дверях ударился о косяк, потерял равновесие, заплетаясь, пробежал несколько шагов и, сам себе подставив ножку, плюхнулся на диван.
— Возьми! — он протянул девочке разрезанный лимон и маленькую пилюльку. — Сможешь проглотить? Сейчас мне, пожалуй, не налить воды… Запей лимонным соком.
Валя улыбнулась. Улыбка чуть-чуть жалкая… Проглотила пилюлю, прижала к губам лимон.
Помогает!.. Я и не знала, что меня укачивает, — добавила она виновато.
Это потому, что здесь душно… Сейчас пущу вентилятор.
В дверях появился капитан. Он стоит, будто и нет никакой качки.
А ну, команда, марш по каютам. Спать! Федя оторвался от иллюминатора:
