Тонкая, ровная прореха в сплошном полотне дождевых облаков – как длинная резаная рана на живом теле, как след того ножа, что я судорожно сжимала в руке, а солнечный луч, отогнавший Сумерки – как сияющий клинок, отделивший нас от взбесившихся нимф, которые теперь даже не пытались скрыться. Они следовали за нами, от дерева к дереву, от камня к камню, через быстро бегущие ручьи и открытые поляны. Я бежала за Ильен, путаясь в длинном подоле платья, спотыкаясь о корни деревьев, едва успевая уклоняться от норовивших хлестнуть по лицу веток и отчаянно страшась выронить теплый, почти горячий нож, янтарь в оголовье которого мягко поблескивал, словно впитывал в себя тепло летнего солнца, на краткое мгновение выглянувшего из-за туч. Страшно бежать по зыбкой тропинке, освещаемой солнцем, пробираться сквозь густой кустарник – и думать о том, что, как только затянется просвет в плотном облачном покрывале, сумеречные нимфы сожмут кольцо, поведут хоровод, в пляске которого острые как лезвие меча коготки на кончиках тонких пальцев превратят нас с Ильен в кровавые ленты…
Озеро Керрех впереди – как огромное зеркало, когда-то давно оброненное великаном, проходящим через долину. Десятки ручьев, что несут свои кристально чистые воды в это озеро, отражение которого присутствует в каждом из волшебных Холмов, блестят под солнцем искрящимся капельным серебром, поют свою звонкую песенку каждую весну, первыми высвобождаясь из-под ледяного панциря.
– Фиорэ! – Ильен первой выбежала на крутой берег озера, нависающий над кажущейся черной водой, – в этом месте дно изобиловало омутами, глубокими и холодными, как глаза короля Самайна, – и обернулась, глядя на меня, с трудом взбирающуюся на косогор. – Строй переход поближе к своему смертному!
Если бы это было так легко!
Я упала на колени в густую высокую траву, коснулась пальцами влажной, по-осеннему холодной земли. Сердце так сильно колотится, что чудится, будто бы еще немного – и оно выпрыгнет из груди, прямо в руки сумеречных нимф, застывших на краю леса, как волчья стая, наконец-то загнавшая раненое, но еще способное сопротивляться животное к краю обрыва, откуда ему никуда не деться. Прохладный влажный воздух кажется тягучим, горячим, каждый вздох сопровождался острой колющей болью в боку. Как тут сосредоточиться на зеркальном переходе, если отдышаться-то толком не получается, лицо заливает горячим потом, а перед глазами то и дело вспыхивают черные звезды?
